Ленгтон встал со стула:

— Зато теперь пойдешь — и на очень большой.

Делрой небрежно пожал плечами. Ленгтону страшно хотелось заехать кулаком в его мерзкую злорадную золотозубую морду. Но он просто вышел из комнаты не оглянувшись. Допрос не слишком удался, разве что уточнили некоторые детали головоломки. Однако все еще недоставало главного — Александра Фицпатрика.

Джулия Брендон сидела в полицейском отделении Чолк-Фарм сгорбившись, словно ее мучили боли в желудке. Ее адвокат Саймон Фейган попытался было ее успокоить, коснувшись ладонью ее руки, но она резко отбросила его руку. Теперь он сидел поджав губы и уставившись в одну точку на стене над головой Анны.

Джулию допрашивали уже более получаса. Она сбивчиво рассказала о том, как впервые встретила своего бывшего сожителя, когда была молода и впечатлительна. У него было много денег, и он относился к ней уважительно, как ко взрослой, засыпал ее подарками, дорогими вещами и деньгами. Она уехала из Оксфорда и поселилась в квартире в Кенсингтоне. Тут она разрыдалась, объясняя, что он уверял ее, будто строит дома для богатых клиентов.

— Я понятия не имела о том, чем он действительно занимается, — сквозь слезы произнесла она, раскачиваясь на стуле.

Анна спокойно слушала. Вопросы в основном задавала Каннингам, напирая на отношения Джулии с человеком, которого та называла Энтони, категорически отказавшись признать в нем Александра Фицпатрика.

— Я не слышала, чтобы его так называли. Все, с кем я его встречала, звали его Энтони.

— Ладно, — вздохнула Каннингам. — Значит, вы вступили с ним в связь — и вам ни разу не пришло в голову поинтересоваться, откуда у него такие огромные деньги?

— Чего ради? Он был почти одного возраста с моим отцом, и я поверила, когда он сказал мне, что занимается недвижимостью и хорошо на этом зарабатывает.

— Расскажите о поездках за границу.

Допрос становился скучным: Джулия пыталась вспомнить, куда они ездили вместе и сколько у него было домов, от Багам до Санта-Лючии и Майорки, и сколько яхт и личных самолетов. Все это время она не переставала раскачиваться и шмыгать носом, плакала, вытирала глаза и наконец начала икать. Сказала, что, пока он разъезжал, она много недель и месяцев провела одна в доме в Сент-Джонс-Вуде.

— А ваша сестра? — негромко спросила Анна.

Джулия удивленно подняла на нее взгляд:

— Ну да, Гонор, но она терпеть не могла Лондон и меня у себя тоже не привечала. У нее когда-то была квартира в Оксфорде. При встречах мы все время ругались, потому что она не одобряла моих отношений с Энтони.