— Я не знала, что там внутри.

— Кто попросил вас спрятать ящики на ферме?

Гонор почти сломалась. Ее щеки пылали, она нервно облизывала губы.

— В этой пачке есть его фотография? Да или нет?

Гонор поерзала на стуле:

— Мне позвонила Джулия.

— Ваша сестра.

— Да. Сказала, что ей нужно привезти кое-что из вещей на хранение, потому что она переезжает в новый дом в Уимблдоне, а после этот молодой человек, — она постучала пальцем по фотографии Адриана Саммерса, — приехал и сгрузил все в курятник.

— Понятно. Значит, узнав, что полиция наводит справки и вот-вот вернется с ордером на обыск, вы согласились перевезти все в гараж миссис Итвелл?

— Да.

— Но зачем, если там были всего лишь домашние вещи?

— Джулия велела; сказала, что среди них есть очень ценные.

Анна сделала запись в блокноте, потом улыбнулась Гонор:

— Спасибо. Значит, вы все-таки были в неплохих отношениях с сестрой, хотя поначалу и утверждали обратное?

— Сестра есть сестра.

Анна достала из папки сделанные в морге фотографии изуродованного тела Джулии и подтолкнула их к Гонор:

— У ее «мерседеса» перерезали тормоза. Она неслась со скоростью под сто пятьдесят километров в час, когда машину развернуло и вынесло через две полосы прямо навстречу грузовику. Как видите, ей оторвало голову.

Гонор отвернулась.

Анна положила на стол фотографии стоящей на якоре в порту Челси яхты с двумя детьми на борту. Она непринужденным тоном рассказала, что о детях хорошо заботятся, что до Челси яхта стояла в порту Брайтона, показала фотографии арендованного дома в Хоуве. По ходу рассказа она почувствовала, что Гонор не подозревала о существовании этого плавучего дворца.

— Вы бывали на яхте или в доме, Гонор?