— Сколько у вас значится моих?

И вновь помехи в трубке.

— Все, как есть, гауптштурмфюрер. Пятьсот девяносто два. Все, как один.

Боль взорвалась в голове огненным цветком. Пятеро. Пройсс покопался в ящике стола, пока не нашел заляпанный кровью лист с именами, которые им назвал коротышка Йооп.

Аннье Мартин Виссер Каген Груневег Рашель (К?) Схаап Кристиан Костер Кейнинг Деккер Река (Е) Маус Вресье, Схаап/Иккерсхейм (Е).

Аннье

Мартин Виссер

Каген

Груневег

Рашель

(К?) Схаап Кристиан

Костер

Кейнинг

Деккер Река (Е)

Маус

Вресье, Схаап/Иккерсхейм (Е).

Если не считать вычеркнутых им ранее, остается семь имен. Очень даже похоже, что это они.

А это значит, что евреи все-таки пробрались в его поезд, по всей видимости, влились в колонну между театром и вокзалом, поездом добрались до лагеря и теперь находятся в железнодорожном составе, следующем из Вестерборка.

— Вы не могли бы остановить… — начал было Пройсс, но не договорил. Не хотелось признаваться этому Брумму, что возникли проблемы. Впрочем, куда важнее было его желание — да, что там, его законное право. Я буду не я, если не откручу шею этим евреям.