Нет ничего невыносимее молчания. Алекс Рехт не расставался с телефоном ни на секунду. Час проходил за часом, а звонка не было. Что, черт возьми, произошло?

Эден работала за компьютером в своем кабинете.

— Надо что-то делать. — Алекс был само отчаяние. — Я хочу срочно связаться с кем-нибудь из экипажа. Давайте позвоним Кариму и расскажем, что нам известно все.

Эден убрала пальцы от клавиатуры:

— Сядьте, Алекс.

Он опустился на один из стульев за ее столом.

— Я так больше не могу. — Он почти прошептал эту фразу, но Эден услышала.

— Понимаю.

Эден обхватила ладонью чашку с горячим кофе. Для женщины у нее были слишком большие руки.

— Но мы не можем решать это сами, — заметила она. — Мы должны посоветоваться с нашими американскими коллегами.

— Вашими, — поправил Алекс.

— Простите? — не поняла Эден.

— У меня нет американских коллег, — объяснил он. — Они есть у вас, СЭПО.

Эден сделала глоток. Алекс заметил, что ее синяя чашка испещрена какими-то непонятными белыми знаками. «Иврит», — подумал он.

— Я купила ее в Израиле. — Эден будто прочитала его мысли.

Алекс не отвечал, ему было плевать, где она купила свою чашку.

— У вас ведь несколько лет назад умерла жена?

Это прозвучало неожиданно тепло, и Алекс смягчился.

— Да, — подтвердил он. — Рак.

— А теперь вы боитесь потерять еще и Эрика.