– Ты уверена?

– Насколько я могу быть уверена.

– Потому что если Редактор…

– Не волнуйся. Это сокращает жизнь.

– В нашей профессии только продляет. Спасибо, Моргана. Считай, что я твой должник.

Дюльсендорф положил трубку.

Вот оно, значит, как. Один лабиринт, три крысы, три беговые дорожки… Хотя нет. Он точно такая же крыса, бегущая по своему треку. Задача четвёртой крысы финишировать одновременно с теми тремя – кусочек сыра либо для всех, либо ни для кого… Грузинский хор какой-то… Хор глухих грузин, которые не слышат никого, даже себя. И он должен сложить из этого песню.

– По коням! – крикнул он во весь голос.

На этот раз Дюльсендорф сам сел за руль.

– В парк.

Карл часто разговаривал с собой.

Было совсем ещё холодно. Кроме Карла и пары молодых наркоманов, ожидающих своей порции кайфа, никого не было.

– Вы ко мне? – услышал он за спиной голос Каменева.

Дюльсендорф нервно поежился. Каждый раз Каменев появлялся словно из-под земли, и каждый раз это пугало Дюльсендорфа.

– Я узнал правила игры. Двери откроет ритуал. Ключей трое. Каждый из вас…

– Каждый из нас?

– А вы думаете, почему он так вас хранит?

Каменев не ответил.

– Каждый из вас должен согласиться на добровольное участие в ритуале, иначе это будет лишено смысла.

– Поэтому вы украли у меня дочь?