Джеймс Паттерсон, Максин Паэтро 7-е небо

Джеймс Паттерсон, Максин Паэтро

7-е небо

Нашим супругам и детям:

Сьюзи и Джеку, Джону и Брендану

Приносим благодарность профессионалам высочайшего класса, щедро делившимся с нами своим временем и специальными знаниями: доктору Хамфри Германиуку, капитану Ричарду Конклину, Чаку Ханни, доктору Аллену Россу, Филиппу Р. Хоффману, Мелоди Фуджимори, Микки Шерману и доктору Марии Пейдж. Особая благодарность нашим прекрасным референтам Элли Шуртлефф, Дону Макбейну, Линн Коломбелло и Маргарет Росс, а также Мэри Джордан, которая руководила процессом.

ПРОЛОГ РОЖДЕСТВЕНСКАЯ ПЕСНЬ

ПРОЛОГ

РОЖДЕСТВЕНСКАЯ ПЕСНЬ

I

I

Крохотные огоньки мигали на высокой густой дугласии,[1] красиво смотревшейся на фоне цельного венецианского окна. Гирлянды рождественской зелени и десятки открыток украшали со вкусом обставленную гостиную. В камине потрескивали яблоневые дрова, наполняя воздух приятным ароматом.

Очень чисто звучала оцифрованная «Рождественская песнь» Бинга Кросби:

Мальчиков Генри Джаблонски видел нечетко. Один из них, по прозвищу Ястреб, сдернул с него очки и положил за целую милю, на каминную полку. Сперва Джаблонски подумал, что это хорошо. Значит, мальчики не хотят, чтобы их узнали. Значит, они не собираются убивать. «Пожалуйста, Боженька, оставь нам жизнь, и я твой слуга навек».

Джаблонски видел, как два смутных силуэта обошли дугласию, и знал, что пистолет у Ястреба на ремне. Он услышал треск разрываемой оберточной бумаги. Мальчик по имени Голубь играл бантиком с котенком.

Они сказали, что больно не будет.

Они сказали, это только ограбление.

Джаблонски достаточно хорошо запомнил их лица, чтобы описать полицейскому художнику, что он и сделает, как только они уберутся к чертям из его дома.

Оба мальчика словно сошли со страниц рекламного журнала Ральфа Лорена.[2]