Он подмигнул Брокману и испытал немалое удовольствие, подметив на лице этого непробиваемого человека из ОВР признаки овладевшего им смущения. Брокман пытался понять, что его подопечный хочет всем этим сказать, но, похоже, безрезультатно. Наконец он взял себя в руки и попытался вновь перехватить инициативу.

— Хватит нести всякую чушь, Босх. Скажите лучше, почему в прошлый четверг вы вступили в конфликт с Паундсом в его офисе. Вы ведь знали, что вам туда являться не положено.

— Тогда сложилась парадоксальная ситуация — прямо как в романе «Уловка-22». С одной стороны, мне действительно нельзя было приходить в офис, но, с другой стороны, мой начальник, то есть лейтенант Паундс, позвонил мне и приказал вернуть служебную машину. Заметьте, это все следствие его плохой энергетики. Я к тому времени уже находился в административном отпуске, но он не мог или не хотел оставить меня в покое. Кроме того, ему не терпелось забрать у меня машину. Вот я и привез ему ключи. Поскольку он мой начальник, я должен был выполнить его приказание, не так ли? Таким образом, поехать туда означало нарушить постановление управления, а не поехать — нарушить приказ вышестоящего начальника. Такие вот, Брикмен, дела…

— Почему вы ему угрожали?

— Я ему не угрожал.

— Между прочим, он написал на вас жалобу. В дополнение к официальному рапорту по поводу насилия, которое вы учинили над ним две недели назад.

— Да плевать я хотел на его жалобы. Повторяю: я ему не угрожал. Все дело в том, что этот парень был трусом и ему всюду мерещились угрозы. А угроза фактическая и надуманная — это большая разница.

Босх повернулся и взглянул на Толивера. Складывалось впечатление, что последний собирается играть в молчанку. Такая ему была отведена роль. Он просто сидел и смотрел на Босха, словно его лицо было экраном телевизора.

Босх оглядел конференц-зал и только сейчас заметил телефон, стоявший на банкетке слева от стола. Горевшая на нем зеленая лампочка свидетельствовала, что телефон находится в рабочем положении и допрос, возможно, записывается на пленку или транслируется по громкоговорящей связи прямо в офис Ирвинга.

— У нас есть свидетель, — заявил Брокман.

— Свидетель чего?

— Ваших угроз в адрес Паундса.

— Почему бы вам, лейтенант, не сказать мне прямо, о каких угрозах идет речь, чтобы я представлял себе предмет разговора? Уж коли вы и впрямь думаете, что я убил Паундса, к чему скрывать, какие мои слова вменяются мне в вину?

Прежде чем ответить, Брокман немного подумал.

— Все очень просто. Вы сказали, цитирую, что если Паундс не перестанет вас доставать, вы его убьете. Прямо скажем, не слишком оригинально.