146

146

— Мария?

Мария Паркс дышит неровно. При каждом выдохе из ее полуоткрытых губ вырывается густой пар. Карцо дрожит от холода. Несколько минут назад температура в трапезной стала падать, словно монастырь вдруг накрыла волна холода. Нет, это другое. Это то, что Карцо старается отрицать так же упорно, как отказывается признать, что цвет стен меняется и запахи становятся другими. Снова возникают запахи шерсти и навоза. И вместе с воспоминанием о затворницах начинают возрождаться человеческие запахи. Монастырь оживает. Карцо каменеет от ужаса: тишина наполнилась звуками. Он слышит шепоты, приглушенные крики, всплески голосов и церковные напевы. К ним добавляются шуршание подошв, звон колоколов и стук дверей. Как будто транс Марии Паркс переносит его в прошлое вместе со стенами, запахами и всем остальным.

— Мария, вы слышите меня?

Дыхание молодой женщины остается таким же частым. И тот же пар по-прежнему вылетает из ее губ. Карцо опускает глаза и замирает. Предплечья Марии у него на глазах покрываются синяками: так сильно ее мышцы давят на кожу ремней. Он пытается встряхнуть Марию за плечи, но ее суставы так напряжены, что он не может сдвинуть ее даже на миллиметр.

— Мария, это заходит слишком далеко! Вам надо проснуться!

Мария Паркс открывает глаза. Ее зрачки расширены до предела. В тишине раздается ее голос:

— Он приближается. О господи, он приближается…

147

147

Вот что слышит комиссар Валентина Грациано:

— Меня зовут монсеньор Рикардо Пьетро Мария Баллестра. Я родился 14 августа 1932 года в Тоскане. Мою мать звали Кармен Кампиери, а отца Марчелло Баллестра. Мое тайное имя в ордене архивистов — брат Бенедетто из Мессины. Эти сведения должны доказать, что данную запись делаю действительно я.

Валентина прижимает диктофон к уху, чтобы лучше слышать шепот Баллестры.

— Сегодня в час ночи меня разбудил телефонным звонком отец Альфонсо Карцо. Он вернулся из бассейна Амазонки, куда был послан исследовать крайние случаи одержимости. Он утверждал, что обнаружил в развалинах ацтекского храма очень древние фрески. Это были барельефы с изображением сцен из Библии. Похоже, что его открытие подтверждает свидетельства конкистадоров, которые вслед за Колумбом высадились на берегах Америки.

Туземцы, которые вышли им навстречу, приняли их как богов. По словам конкистадоров, белые люди когда-то очень давно уже приходили в эти места, и эти туземцы ждали их возвращения. Мне кажется, это согласуется с предположением, которое высказано во многих научных исследованиях: что католические миссионеры побывали на берегах Америки задолго до испанцев. Но фрески, которые видел отец Карцо в тропических лесах Амазонки, изображают не Христа, о котором говорит Писание. На них изображен его сатанинский двойник — свирепый зверь, которого предки ацтеков прибили гвоздями к вершине одной из своих пирамид и который стал причиной гибели их цивилизации. Это Янус, сын Сатаны и бич народа ольмеков.