Гиллис положил ключи в протянутую ладонь:

— Нет, действительно, если тебе чего-нибудь нужно, ты только дай знать. Ну… если смогу, конечно.

— Зачем?

Гиллис шмыгнул носом, сжал губы, отчего его усы ощетинились.

— А я все думаю, как это было бы для меня, если бы ублюдок похитил одного из моих детей. — Он покачал головой, и грязно-желтые завитки волос закачались вокруг приличной проплешины. Ткнул пальцем в большой черный «БМВ», припарковавшийся на другой стороне дороги. — Если бы Дики мог оставить тебя, он бы точно это сделал. Ты это знаешь, так ведь?

Я открыл дверь машины и вылез под дождь.

Он вышел за мной:

— А на счет Ноа Маккарти ты не беспокойся — я своими глазами видел, как ты пытался его спасти.

Гиллис поднял воротник и поплелся через лужи к поджидавшему его «БМВ». Когда машина стала отъезжать, из заднего окна выглянула доктор Макдональд, растопыренными пальцами упираясь в стекло и кусая нижнюю губу. Машина доехала до конца дороги, вспыхнули тормозные сигналы, потом повернула направо и исчезла из виду.

Я стоял и смотрел им вслед, пока у меня по спине не потекла струйка холодной воды.

Навещать Стивена Уоллеса было слишком рано. Нужно было подождать до темноты, чтобы он оказался дома и чтобы все остальные уже спали. Хотя Дики мог уже установить за ним наблюдение… Как-то не очень получалось, что я смог бы спокойно подойти к входной двери и вышибить ее ударом ноги.

А что, если это был не он? Что, если у Стивена Уоллеса не было тайной комнаты в его заново переделанном винном погребе, в которой он мог бы пытать до смерти двенадцатилетних девочек?

Рисковать не стоило.

Дики был нрав — нужно было войти в дом и остаться с Мишель. Играть роль готового прийти на помощь бывшего мужа. Притворяться, что все будет о’кей. Сидеть в темноте и ждать, когда найдут тело Кети.

Залез обратно в машину и вытащил мобильный телефон.

Сабир взял трубку с восьмого гудка:

— Лучше, чтобы у тебя было что-нибудь важное, на всякое дерьмо времени нет!

— Мне нужны имена и адреса подозреваемых за последние семь лет.

Молчание.