«Джим Бекетт был здесь» – заявление такое же чванливое и ребяческое, как и сам мужчина. Оно подходило ему.

Сегодня, или завтра, или, может быть, послезавтра он придет за Тесс. Но ему ведь надо закончить и свою фразу. Он всегда заканчивает то, что начинает. У него не было времени, чтобы закончить фразу с помощью названий городов, как раньше. Но он мог сделать это с помощью названий улиц.

Тесс жила на Элм-стрит[94]. Это одна из букв «E» в слове «ЗДЕСЬ»[95].

Но до этого ему нужна буква «H».

Марион развернулась и пошла по другой стороне Хокси-стрит[96]. Здесь все и закончится.

Она отошла от главной улицы и двинулась по одной из тропинок, идущих между учебными корпусами. Под ее ногами скрипела галька.

Навстречу прошла группа из четырех студентов, которая скрылась вдали.

Теперь к ней приближался охранник в синей форме, с седыми волосами, торчащими из-под фуражки. Его выпирающий вперед живот трясся на ходу, как желе.

Проходя мимо него, Марион покачала головой и спрятала подбородок в воротник пальто. Было холодно. Еще один отставной полицейский, переквалифицировавшийся в охранника. Неторопливый, давно потерявший форму и совершенно не угроза такому человеку, как Джим Бекетт.

Краем глаза она увидела, как охранник поднял голову. У него были отвислые щеки и морщинистое лицо.

А подойдя еще ближе, она наконец заметила его глаза.

Ярко-голубые.

Как лед.

Она потянулась за пистолетом, а он бросился вперед.

– Где Марион? – ворчал Джей Ти, меряя шагами кухню, на которой Тесс пыталась занять себя приготовлением чили-кон-карне[97]. Она, ничего не замечая вокруг, мешала бобы и щедро добавляла в них молотый чили.

Десантник в четвертый раз за последние пять минут взглянул на часы.

Только 9.35, а они уже почти сошли с ума.

– Может быть, она задержалась в офисе.