«Работая в первичной ячейке районного отделения Общества инвалидов, я стала жертвой жестокого антисоветского эксперимента. Этому же эксперименту в разные годы жизни и в разных географических точках подвергались и другие нуждающиеся в доврачебной и врачебной помощи люди из социально уязвимых слоев населения. В эти же слои внесли и меня, как пострадавшую от бесчеловечной бомбардировки американскими стервятниками безъядерных городов Хиросима и Нагасаки. Когда в нашем стационаре построили барокамеру, меня силой в нее затащили и пропустили через все физическое тело ток, так что и без того больные ноги оказались под землей, но главное было в том, что свое слово, данное приснившейся мне матери, я с честью сдержала.

За все время моей работы, имея скромную ставку, вопреки сверхурочным часам моего постоянного усердия, зарплату мне всегда начисляли неверно, и приходилось выяснять, а потом мне выдавали по поддельному расходному ордеру и обезличенной ведомости.

Когда у меня случилась травма, то акта не составили, а была устная договоренность платить мне причитающийся коэффициент из фонда председателя ячейки, имевшего личный автомобиль «москвич» и бревенчатую дачу на шести сотках в поселке Тайцы Гатчинского района Ленинградской области.

Я стала замечать, что в одни дни получаю оговоренную сумму, а в другие дни — нет, но за меня кто-то все равно расписывается и за «мертвую душу», и на классной доске во время уроков чистописания. Когда мы шли по коридору мимо бухгалтерского сейфа, я поругалась с кассиром, и выплаты прекратились любым лицам, даже подставным и по телефону, а телевизор у меня стоит на кухне, и я включаю его, чтобы не пропустить погоду.

В СОБЕСе и Обществе инвалидов мне изредка помогали, а потом мне неправильно назначили пенсию, и пришла команда свыше сделать грамотный перерасчет с привлечением независимых экспертов и миротворческих сил добровольного сообщества ЮНЕСКО. СОБЕС заверил новую пенсию, а женщина-счетовод с усиками шепнула мне на ухо, чтобы я принесла справку на всю общую сумму за пять лет и с учетом льгот блокадника, инвалида и ветерана труда. Я тогда сказала, что не могу допустить должностного подлога, поскольку она в годы НЭПа действительно привлекалась к уголовной ответственности и была выслана к певцам Козину и Руслановой. Поэтому счетовод, которая сейчас стоит каменная перед бывшим зданием исполкома, если потребуется на суде или в вышестоящих инстанциях, вплоть до Нюрнбергского процесса, сможет законным образом подтвердить, если это действительно надо, что я — это я, а не ночная бабочка из современных академий. Поскольку я и работала в каждый отчетный месяц по двести с лишним часов сверхурочных, и ни разу не могла себе позволить полноценное участие во всеобщем дне здоровья.