– Ты видишь полицию? – спросила она Гриффина.

– Да.

Но в то утро их интересовала не полиция.

– Еще кого-нибудь?

– Не уверен.

Они обсудили это с Малахаем накануне вечером и еще раз утром. Когда Ани и ее спутник не связались с теми, на кого работали, должны были вступить в действие другие планы. Приходилось признать, что за ними следят, подслушивают и шпионят.

Пока они шли, Жас представила себе карту, которую показал им Робби. Сейчас он должен появиться на поверхности из люка в шестом микрорайоне и быть уже в пути.

В семь часов утра она и Гриффин выбрались наружу, спустились по тоннелю и встретились с Робби в первой камере. Это по-прежнему было самое безопасное место, чтобы спрятаться. Они принесли ему чистые вещи и инструкции от ламы из буддийского центра.

Когда Жас спросила, как прошла ночь, он лишь пожал плечами.

– Ты говорил с Ани? – спросил Гриффин.

– Недолго.

– Что-нибудь узнал?

Он покачал головой. У Жас защемило сердце за брата. Она видела боль предательства в темных кругах под его глазами, в складках вокруг губ, которые за ночь, казалось, стали еще глубже.

Жас и Гриффин дошли до Понт де ля Конкорд, моста, соединявшего Левый берег с Палас де ля Конкорд. Они наметили этот маршрут накануне вечером. Посередине моста Гриффин взял Жас за руку и прислонил к балюстраде. Они стояли и смотрели на реку.

– Мы просто туристы, – произнесла она.

– Или любовники, – сказал он и поцеловал ее.

Чтобы притвориться? Чтобы сбить с толку тех, кто за ними следит?

– Не хочу тебя отпускать, – сказал он, когда оторвался от Жас.

Гриффин сказал, что они с женой живут раздельно, но раздельное проживание не означает развод. И когда бы он ни говорил о Терезе и Элис, что-то в его голосе заставляло Жас думать, состоится ли этот развод, как результат времени, проведенного порознь.