На самом деле в этом заключался феномен Борка, его чудесный секрет моментального перенесения человека в иное измерение. Среди каменных нагромождений, лишенных какой-либо растительности, шумела вода, специально отведенная рукавом из Ини с помощью хитроумного водовода. Она пролетала этот путь с бешеной скоростью, ибо конечное ее место назначения лежало на два километра ниже, в сердце самого карьера, который многим предстояло еще увидеть. Там, внизу, вода львом бросалась на породу, извлекаемую со дна, разгрызала ее, как орехи, смывала весь мелкий камень и крошку, шлифовала щебень до каленой звонкости. И чем дольше существовал карьер, тем гуще и злее был этот поток, с более громким ревом неслась вниз вода, все глубже становилось пробиваемое ею ущелье.

– Где мы?! – завопила Олеся. – Ка-а-кой кайф!

Но им предстояло еще пересечь этот поток, карабкаясь по валунам. Медный предупредил о том, что фотоаппаратуру и вообще все вещи, портящиеся от воды, лучше упаковать в приготовленные герметичные пакеты. Это, конечно, не Ниагара, но все равно – серьезно. Он напомнил ребятам простой принцип туриста-горника: прежде чем ступить на камень всей тяжестью тела, покатай его ногой, ибо камень, скорее всего, врет. При этом Медный искоса взглянул на кореянку.

Су Ян стояла, слегка побледнев. Впрочем, по ее изначально белому лицу вряд ли можно было что-то понять. Она посмотрела направо-налево, на то, как Данила молча забрасывает на могучую шею связанные за шнурки кроссовки, как Соня упаковывает свои белые сандалии, и взялась за ремешки обуви.

Через несколько секунд он все понял. И отвернулся, усмехнувшись, не желая смущать девушку.

Они перебирались по мокрым камням, хохоча в брызгах воды, сверкающих бриллиантовым разноцветьем. Запрет на речь был снят, и Данила, карабкаясь по камням, ревел Ивану:

– Ах, мать твою, засранец, волчина позорная, куда убежал! Руку давай!

А Олеся, дурачась, визжала:

– Мальчишки, мальчишки, па-а-даю!

Но все перебрались на тот берег без травм и ущерба.

Прошло несколько часов. Уже были сыграны «фирменные» игры «Лаборатории»: игра «Осьминоги», где сцепившиеся локтями тройки игроков пинали тряпочный мяч; «Монстры», где они решали непростую задачу пересечения пространства между двумя веревками; и «Электрозабор». Медный не принимал участие в играх, как и Шкипер. Он ходил со свистком и блокнотом, отмечая детали поведения каждого. Когда же на угольях зашипели первые шашлыки, а Данила открыл пластиковую канистру с молдавским домашним вином, Медный достал блокнотик.

– Так, ну ладно! – высказался он. – Начнем наш традиционный «Разбор пролетов».