Похоже, она испытала одновременно облегчение и отвращение. Он видел ее с новой стороны. Возможно, она потратила на Бена столько сил, что была не в состоянии рассуждать объективно? Он боялся, что так оно и было, поэтому принимать решение приходилось самому. Как бы в подтверждение его слов она призналась:
— Не уверена, что смогу перелезть через забор. — Дафна молча окинула препятствие взглядом. — Но я попробую.
Болдт схватил ее за руку; она презрительно взглянула на него.
— Если бы там был Майлз, я бы пошел, — честно ответил он. — Я бы не подпустил спасательную команду на пушечный выстрел.
Ее взгляд чуть-чуть смягчился.
— Но я бы не стал глупить, — продолжал он. — И собрал бы как можно больше информации.
— Да, не сомневаюсь, — согласилась она, потому что хорошо знала Болдта.
— Мы не уверены на все сто, что мальчик там. И уж точно не можем подтвердить, что там Гарман. Одно дело, что́ показалось Бену, а другое — что́ есть на самом деле. Он не знает Гармана.
— Он видел его в аэропорту, — поправила Дафна. — Он
Болдт чуть не поперхнулся. Он совсем забыл об этом факте и теперь совершенно растерялся. Он постарался собраться. С Дафной Мэтьюз всегда было так: или ты опередишь ее, или будешь плестись в хвосте.
— Если ты предлагаешь пойти на разведку, — подбодрила она, — я за.
— Он живет под именем Бэбкок в меблированных комнатах на Вашингтон-стрит, — сообщил Болдт, огорошив ее. — Если он тут под тем же именем, оно должно быть в документах в офисе. Тогда мы узнаем, где его ячейка.
— Забудь о нем, — повторила Дафна. — Сначала вытащим Бена, а потом уже будем думать.
— Ни за что, — отрезал он.
— Тогда прости, — сказала она, медленно поворачиваясь к нему. Их глаза встретились. И тут она внезапно толкнула его — ударила раскрытыми ладонями, и он потерял равновесие, проехавшись спиной по щебню.
В несколько скачков Дафна очутилась у забора и вспрыгнула на сетку, как кошка, будто выполняла обычное спортивное упражнение. Перекинула ноги и мгновение спустя была на той стороне. Не оглянувшись, Дафна шагнула в темноту и исчезла из виду.
Глава семидесятая
Глава семидесятая
— У меня никогда не было братика, — сказал Гарман Бену, когда тот очнулся. — Я Джонни.