Ветер стих. Впервые за много дней воздух — по крайней мере, здесь, на высоте около 23 000 футов, — был неподвижен. Соседние и далекие вершины — Чангзе, Чо-Ойю, Макалу, Лхоцзе, Ама Даблам, Лхо Ла и другие, которые усталость не позволяла мне распознать, — казались такими близкими, что можно протянуть руку и сорвать их, словно белые цветы рудбекии.

Когда мы сошли с раскачивающейся веревочной лестницы и ступили на узкий ледовый карниз Северного седла, я понял, что Дикона с нами нет. Неужели он сорвался, пока я карабкался наверх во сне? Или его подстрелили?

— Он остался внизу, чтобы привязать груз, — объяснил Же-Ка.

— Привязать груз к чему? — не понял я.

— К кольцевой веревке на блоках, которые установлены на «велосипеде», — сказал Жан-Клод. — Помнишь? С ее помощью мы собираемся поднять ту дюжину с лишним тяжелых мешков, которые притащили из третьего лагеря сюда, к Северному седлу.

Заставив себя проснуться, я вспомнил. Когда Дикон сказал, что останется внизу и будет привязывать грузы, пока их всех не поднимут, я подумал, что он сошел с ума — фрицы могли услышать звук трущейся о блоки веревки, осветить его лучом мощного прожектора или электрического фонаря из третьего лагеря, и без особого труда пристрелить из имеющихся у них ружей, — но ничего не сказал тогда, у подножия 1000-футовой стены, ведущей к Северному седлу. Все мои силы уходили на то, чтобы вспомнить, как закрепить жумар на веревке, как ослабить кулачок, чтобы переместить придуманное Жан-Клодом устройство вверх, и как последние 100 футов поднимать слишком тяжелый рюкзак по веревочной лестнице, не опрокинувшись назад, в клубящийся ледяной туман.

«Кошки» у нас на ногах откалывали кусочки льда, которые сверкали в ярком свете звезд. Мы с Же-Ка, Реджи и Пасангом быстрым шагом шли по склизкому карнизу к тому месту, где Жан-Клод установил свое похожее на велосипед устройство.

Это было похоже на сон. Из-за большого веса груза, который Дикон привязывал к веревке в клубящемся облаке внизу, мы по очереди крутили педали подъемника-велосипеда. Это отнимало много сил. Двое, не крутившие педали, подавали сигнал остановиться тому, кто сидел в седле, наклоняясь над отвесным обрывом, или ледорубами подцепляли груз и вытаскивали на ледовый карниз, а третий отвязывал неудобный тюк от кольцевой веревки и переносил или перетаскивал к дальнему краю карниза.

Мы трудились, выбиваясь из сил, почти тридцать минут, а затем Дикон четыре раза резко дернул за обе веревки — условленный сигнал, что весь груз поднят, Ричард перерезает веревку и поднимается сам. Мы втянули веревку наверх, привязали к одному из рюкзаков, убедились, что рюкзаки находятся в безопасности в том месте, где мы должны перебраться с ледового карниза на Северное седло, а затем вернулись к веревочной лестнице и стали ждать.