В 1943 году в горной пещере маленького греческого острова я улыбался, плакал и поднимал кружку с «Басбанис Пломари Узо» — напитком с запахом аниса, который я терпеть не мог — в честь тридцати храбрых шерпов, не менее храброго и очень молодого австрийского еврея по имени Курт Майер, лорда Персиваля Бромли, леди Кэтрин Кристины Реджины Бромли-Монфор, доктора Сушанта Рабиндраната Пасанга, Ричарда Дэвиса Дикона и Жан-Клода Клэру, четверо из которых были моими лучшими друзьями, каких у меня уже никогда не будет.

Эпилог

Эпилог

Апрель 1992, примечание для Дэна Симмонса. Я все еще довольно много читаю и знаю, что «эпилог», особенно когда это слово пишут по-французски, вышел из моды приблизительно в то же время, когда мужчины перестали носить короткие гетры. Тем не менее я хочу кое-что добавить к истории, произошедшей в 1925 году. В этом нескладном «эпилоге» я поделюсь с вами этими сведениями, и вы — если доберетесь до этого места в моей бесконечной стопке блокнотов — сами решите, включать их в окончательный вариант, если вы захотите поделиться с кем-нибудь моими записками или сочтете их лишними или не относящимися к делу. Или и то, и другое вместе.

После возвращения в Америку осенью 1925 года я несколько лет даже думать не мог о горах. А когда снова вернулся к занятиям альпинизмом, то ограничивался Скалистыми горами в Колорадо — я два года занимался мелиорационными работами к западу от Колорадо-Спрингс, где самые высокие пики не превышали 14 000 футов, а затем переключился на Гранд-Титон, на мой взгляд, самую красивую в Америке цепочку острых пиков. С Чарли и его женой я познакомился именно там, в Джексон-Хоул, еще до того, как курорт стал популярен у богатых и знаменитых. Мы трое любили горные лыжи.

Когда в конце 1920-х я снова стал подниматься в горы за пределами Соединенных Штатов, это были южноамериканские Анды. Там есть много вершин, которые еще никто не пробовал покорить. Чтобы попасть в нужную мне страну, я нанимался матросом на грузовое судно или на яхту какого-нибудь богача, и этот опыт помог мне получить работу, о которой я вам рассказывал при личной встрече, — место в экипаже антарктической экспедиции в середине 1930-х, когда я два года провел в Антарктиде с адмиралом Бэрдом.