— Хочешь меня побрить?

— Нет.

— Уверен? А я уже начала забывать, что такое быть хорошо и гладко выбритой, с тех пор, как потеряла ее.

— С тех пор, как ты покушалась на мою жизнь.

— Если ты не собираешься меня брить, почему бы не отложить ее в сторону.

— Потому что я отрежу тебе ухо, если ты не отдашь мне ключи.

Послышался тихий смешок.

— Тогда валяй.

Как только я начал раздумывать над этим, она прибавила:

— Если бы у тебя хватило духу резать людей, то мы с Уэзли давно бы валялись с перерезанными глотками. Слишком ты паинька для таких гадких вещей.

— Ты так думаешь, да?

— Я знаю. И все же… — Она стиснула в кулаке мои яйца. Не сильно, но достаточно для того, чтобы я вздрогнул и почувствовал дурноту. — Я держу тебя за яйца, парень. И ты будешь делать то, что я тебе говорю. Так что убери бритву от моего уха, или получишь гоголь-моголь.

Я был в нерешительности.

Она сжала сильнее.

Возможно, мне все-таки надо было отрезать ей ухо, когда она это сделала. Но вместо этого я застонал от боли и слегка согнулся в попытке облегчить ее.

— Ладно, — прошептал я. И убрал лезвие от ее уха.

Тельма отпустила мой пояс, и ее рука коснулась моего живота.

— Давай, — потребовала Тельма.

— Что?

— Бритву.