Я снова бил: иногда по щекам, иногда просто в пол кулаком, и тогда возвращалась Лолита, какой я знал ее раньше, она плакала и жаловалась:

— Я не хотела, чтобы они убивали ребенка… Но они сказали, что так надо…Я испугалась, а потом мне понравилось, что ты со мной, что я все могу делать, что захочу…Они дали мне рыбий пузырь, сказали, что это как талисман, вот он, вот…

На мою ладонь лег маленький твердый предмет, овальный, гладкий и серый, как отполированный волнами камень. Я спрятал его во внутренний карман пиджака. Та, другая, засмеялась низким, сдавленным смехом.

— Ничтожество, онанист, неудачник, я же все про тебя знаю…и не говори, что тебе не нравилось, как я тебя трахала, я знаю, что нравилось…

И через минуту опять, плаксивым шепотом:

— Они хорошие…правда…одна девочка, она портниха, ее тоже Стефания привела, в один день со мной…у нее дочка маленькая…и другая, красивая, с черными волосами…и Альтера, такая добрая…и остальные…правда, хорошие…

Это был какой-то ночной кошмар без конца; но картина, которая постепенно вырисовывалась перед моим мысленным взором, была кошмарней стократ.

Хватит, решил я. Пора заканчивать.

— Как мне найти остальных?

— Я не знаю, — прошептала Лолита. — Меня туда Стефания возила, с завязанными глазами, у них даже имен нет, только прозвища, и я не с кем не общалась потом… Только со Стефанией, мне сказали, что она моя патронесса…

— Хорошо. Тогда ты можешь отвести меня к этой Стефании, верно?

Она шмыгнула носом и торопливо закивала. Я отпустил ее руки и приподнялся с колен, чтобы встать. И в следующий миг получил внезапный и мощный удар коленом в пах.

Боль взорвалась в теле белой вспышкой сверхновой. Я будто ослеп на мгновенье, а потом и оглох, потому что Лолита завизжала так, что ей в унисон пискнули стекла в двух окнах. С неожиданной силой она оттолкнула меня, опрокинув на бок, вывернулась, подскочила и стремительно метнулась к двери. Я, задыхаясь от страшной режущей боли, хватался за стулья и край стола, пытаясь встать. Лолита добежала до двери, заорала, что было сил, и забарабанила так, что задрожали даже толстые стены. Мне удалось встать, и я увидел, как она шарит руками, пытаясь нащупать в темноте ключ, торчащий в замке. Превозмогая боль между ног, раскорячившись, будто старый уродливый краб, я подбежал к ней и схватил. Лолита принялась вырываться и заорала еще громче. Мы рухнули на пол. Я стискивал ее руками, стараясь удержать бешено рвущееся из моих объятий гибкое, сильное тело, а она кричала, визжала, извивалась и тянулась ногтями к моим глазам. В какой-то момент мне удалось подмять ее под себя, прижать к полу и закрыть рот ладонью, чтобы заглушить дикие вопли, но она вцепилась зубами мне в руку. Я вскрикнул, отдернул ладонь и стиснул обеими руками ей горло, только для того, чтобы она перестала кричать.