— Потому что, хотя от этого и совершенно не в восторге, в этом деле мы с Вами оказались на одной стороне, — ответила Алина. — Понимаете?

Каль кивнул.

— Мне кажется, да. Но тогда еще удивительнее, как Вы поняли, что из себя представляет…так сказать…противоборствующая сторона?

— У меня есть некоторый опыт в делах, где не все можно объяснить рационально. Мне кажется, этот опыт кое-чему меня научил. Например, обращаться к источникам. После того, как на теле Лолиты (Алина чуть не сказала «избитой и задушенной Вами Лолиты», но сдержалась) нашлись следы воска и соли, я кое-что почитала: «Молот Ведьм», «Муравейник», «Историю ведьмовства»…

— Неплохой выбор для начала изучения темы, — одобрительно вставил Аркадий Романович.

— …поэтому, когда в желудке погибшего в камере Ферта обнаружилось несколько сотен булавок, у меня не было сомнений в том, как они там оказались — пусть даже это объяснение абсолютному большинству показалось бы невероятным. Хотя лично для меня более невероятным казался бы любой сценарий, исключающий сверхъестественное, и предполагающий, что комок острого железа величиной с кулак мог пройти через пищевод, нисколько не повредив ни гладкую мускулатуру, ни даже слизистую оболочку. Так что у меня не было сомнений в том, с какой силой Вы вступили в борьбу. Хотя методы сомнение вызывали, и еще какое.

— Если говорить про методы, — заметил Каль, — то я пытался сообщить властям…

— Знаю, — перебила Алина. — Явились к дежурному поселкового отдела полиции под утро и протянули заявление, где написали что-то про ведьм и шабаши. Если хотите знать мое мнение, то это больше похоже на формальность, а не на реальную попытку о чем-то заявить. Можете не отвечать, я все останусь при своем мнении: на самом деле, Вы не хотели вмешательства полиции, потому что пришлось бы признаться в убийстве Лолиты.

— Я был готов признаться, — мрачно сказал Аркадий Романович. — У меня и явка с повинной была уже написана. И в последний раз, когда я уже сделал обрез, я тоже был готов сдаться.

— Но не сдались ведь? Вы же историк. А история не терпит сослагательного наклонения. После этой истории с булавками я думала, как можно выйти на ковен без того, чтобы похищать и пытать подозреваемых, и тут неожиданно они сами меня нашли. Не знаю, почему так случилось, но им явно было что-то от меня нужно, и я решила попробовать подыграть. Как видите, получилось.

— Вы серьезно рисковали.

Алина пожала плечами.

— Наверное. Но знаете…теперь я начала сомневаться в том, что эта компания, собиравшаяся на Вилле Боргезе, действительно обладала какими-то магическими способностями. Единственное, что не поддается — почти не поддается объяснению — это смерть подозреваемого в камере следственного изолятора. Несомненно, эти женщины были убийцами: при разборе завалов на месте пожара и взрыва, в подвале, в его дальней части рядом с дренажной трубой, нашли десятки скелетированных останков. Сначала даже подумали, что ненароком раскопали старое кладбище. Но что касается потусторонних сил…не знаю, я ничего такого не ощущала.