Ей очень хотелось сказать Люси правду: убийца – Тедди. Что ни говори, а все остальное она рассказала. Какая разница, если Люси узнает еще одну страшную тайну?

Но что-то в ее тоне заставило Алексию прикусить язык. Она не могла вынести мысли о ссоре с Люси, ее единственной опорой и поддержкой. Но она обещала Тедди сохранить его секрет, а Алексия всегда исполняла обещания. Это не ее исповедь.

Люси доела соус из лобстеров и вздохнула.

– Полагаю, ты пошла в полицию с этой новой информацией?

Молчание Алексии говорило лучше всяких слов.

Люси со звоном уронила вилку:

– Не пошла?

– Все не так просто.

– Алексия! Ты сама сказала, что тебе может грозить опасность от этого «голоса». Он где-то здесь? Почему ты не расскажешь все, что знаешь?

– Потому что у меня нет доказательств. Ничего. И потому что полиция уже решила, что не верит показаниям Билли. И потому что я лечу завтра в Лондон. У меня нет времени на заявления, допросы и тому подобное, тем более что все равно никто не будет слушать. К тому же я в отставке. Никому неинтересно, что случится со мной.

– Мне не все равно! – рассердилась Люси. – Мне все это совсем не нравится.

Они заказали десерт, липкий тофи-пудинг для Люси и простой сорбет из разных соков для Алексии.

«Неудивительно, что она так похудела, – подумала Люси. – Ест, как птичка».

Через несколько минут они уже дружески болтали. Алексия оплатила счет. Женщины вышли на улицу, решив остановить два такси.

– Странно снова оказаться в Нью-Йорке после долгого пребывания в Лондоне? – спросила Люси.

Городские огни сверкали и подмигивали, как лампочки гигантской рождественской ели. Манхэттен словно ожил сегодня. Обе женщины чувствовали его пульс в теплом летнем воздухе. Пульсирующее сердце живого, дышащего города.

– Знаешь, что самое странное? – вздохнула Алексия. – И ты – единственный человек в мире, которому я могу это сказать. Впервые за сорок лет я чувствую связь с Тони Гилетти – той девушкой, какой была когда-то.

– Это правда?

– Большую часть жизни я твердила себе, что Тони мертва и похоронена. Но она здесь. – Алексия коснулась груди. – И всегда здесь была. Тедди знал это и простил ее. Более того, любил, несмотря ни на что. Может, поэтому я могу простить его сейчас. Я не оправдываю то, что он сделал. Но пытаюсь ненавидеть грех, а не грешника. Если в этом есть какой-то смысл.

Подкатило такси.