Мурашки пробежали по моему телу. Неожиданно, как будто вырвавшись из небытия ушедших лет, нахлынули воспоминания забытых ощущений, прорывая, как плотину, — огромным потоком воды, мою когда-то данную себе клятву — забыть Её во что бы то ни стало… Забыть, не вспоминать, не ждать… не звать… Но Судьба все же свела с Ней, помимо всех желаний и клятв.

Я слышал нарастающий шум недоуменного шепота болельщиков и участников турнира, сопение тучного судьи рядом с моим ухом. Он держал в руке белый конверт, ожидая, когда я сделаю этот контрольный ход, с тем, чтобы тут же положить его перед Ней, и потом, согласно правилам, забрать бланки с записью партии и Её секретным ходом, сверить положение на доске и объявить время доигрывания.

Но я медлил и вспоминал…

В зале кто-то не выдержав, крикнул: «Ход!! Ход!!»

Рита, не отрываясь, смотрела мне в лицо. Красный флажок угрожающе поднялся в почти горизонтальное положение. Я хорошо чувствовал время, и знал, что в такой позиции флага мне осталось секунд пятнадцать на размышление. Я поднял голову и встретился с умоляющими глазами Риты. Через несколько мгновений она всё поняла… рука потянулась сначала к бланку, лежащему на краю стола, потом вдруг ее дрожащие пальцы оказались на моей левой кисти…

В зале зашумели.

Марюнас вышел к краю сцены и поднял обе руки вверх, призывая публику успокоиться.

И в этот момент сопевший рядом судья выкрикнул:

— Время!!!

Флажок на моих часах рухнул.

У стоявшего за спиной Риты молодого парня — демонстратора отвалилась челюсть, и он от неожиданности с оглушающим стуком выронил длинный кий, служащий для передвижения магнитных фигур на огромных досках в глубине сцены.

Рита вздрогнула от резкого звука и выпрямилась:

— Я сдаю партию! — заявила она судье.

— Поздно, черные раньше просрочили время! — хладнокровно ответил тот. — Оформляйте бланки!