В секционном зале три длинных стола, сделанных из нержавеющей стали, в данный момент были заняты трупами, двумя мужскими и одним женским — молодой блондинки с кожей цвета слоновой кости, на которой уже проявился характерный синеватый оттенок отмирания.

У каждого стола работали по два человека. В комнате стоял тихий гул, нарушаемый режущими, скрипящими, пилящими звуками да короткими репликами патологоанатомов. Сначала Джеффри показалось, что все врачи — мужчины, но, присмотревшись, он увидел, что это не так. Все выглядели одинаково — в медицинских комбинезонах, с резиновыми фартуками, перехваченными в некоторых местах резиновыми завязками, глаза защищают специальные плексигласовые очки, лица скрыты хирургическими масками, длинные резиновые перчатки почти до локтя закрывают руки. В углу стояла огромная каменная раковина, в которой постоянно журчала вода. Сквозь журчание, хоть и с трудом, но все-таки можно было расслышать ненавязчивую мягкую мелодию из включенного радио.

Джеффри простоял у двери около четверти часа, пока его не заметил один из патологоанатомов, которому надо было промыть под проточной водой что-то похожее на печень. Увидев Джеффри, он остановился и подозрительно спросил:

— Я могу вам чем-нибудь помочь?

— Я ищу доктора Уоррена Сейберта, — с трудом произнес Джеффри, борясь с неожиданно нахлынувшей тошнотой. Патанатомия никогда не была его любимым предметом, аутопсия казалась ему в колледже просто каторгой.

— Эй, Сейберт, у тебя прибавление, — бросил через плечо патологоанатом с печенью в руках.

Один из склонившихся над женщиной врачей поднял взгляд и посмотрел на Джеффри. В руке у него был красный от крови нож. Другая рука чуть ли не по плечо ушла куда-то в грудную клетку трупа.

— Чем могу помочь? — Спросил он намного вежливее, чем его коллега.

Джеффри сглотнул. У него кружилась голова.

— Я врач из больницы Святого Жозефа, — еле слышно произнес он. — Из отделения анестезиологии. Я бы хотел узнать результаты вскрытия Карен Ходжес.

Кивнув своему ассистенту, доктор Сейберт подошел к Джеффри. Он был примерно на дюйм выше Джеффри, шестьдесят один — шестьдесят два фута.

— У вас есть допуск к этому делу? — спросил доктор Сейберт, все еще держа в руке нож. Джеффри боялся взглянуть на его красную по локоть руку и постарался сконцентрироваться на глазах, ярко-голубых и необычайно выразительных.

— Нет, — коротко ответил Джеффри. — Но я слышал, что смерть наступила в результате эпидуральной анестезии. Мой интерес к этому делу базируется на одном интересном факте: за последние несколько лет в Бостоне произошло по меньшей мере четыре подобных случая. Мне бы хотелось узнать, в случае с Карен Ходжес не найден ли в маркаине какой-нибудь яд?