Люди накидывали одеяло на того, кто был на носилках.

— Освободиться, — прошептал Барби, — ты хочешь сказать — умереть?

— Нет, — утешала Эйприл Белл, — теперь ты никогда не умрешь, если только мы убьем Сэма Квейна, пока он не научился пользоваться своим оружием. В настоящее время ты первый из нас, достаточно сильный, чтобы выжить, но при этом человеческое начало все же делало тебя слабым и несчастным. Настала пора отделиться.

Он изумленно покачивался на отяжелевших крыльях.

— Прости, милый. — Он услыхал в ее голосе спрятанное под дружеской усмешкой биение неожиданной нежности. — Наверное, тяжело потерять свое тело, даже если в нем отпала нужда, но ты действительно должен быть счастлив.

— Счастлив? — прокаркал он с горечью. — Быть мертвым?

— Нет, свободным, — нетерпение дрожало в ее хрипловатом шепоте, — ты скоро будешь чувствовать себя иначе, Вилл, потому что теперь, когда человеческие барьеры пали, проснутся твои грандиозные наследственные силы. Теперь ты владеешь всеми драгоценными тайнами могущественных сил, тайнами, которые сберегли наши предки и пронесли через те темные века, когда люди думали, что победили.

Его длинные крылья заколебались в воздухе.

— Милый, ты не должен бояться! — Темные пальцы нежно поглаживали чешую. — Я знаю, ты чувствуешь себя одиноким и растерянным, так было и со мной, когда мне впервые об этом сказали. Но ты не очень долго будешь один, — спокойно и бодро говорила она. — Видишь ли, Арчи Гленн считает, что я теперь тоже настолько сильна, что могу выжить.

Он медленно кружился на усталых крыльях.

— Конечно, я должна дождаться, когда родится наш наследник, достаточно чистокровный, чтобы восстановить нашу расу. — Он почувствовал, как ее тело напряглось, предвкушая свою задачу. — Но после этого я тоже могу отделиться, — мягко добавила она, — чтобы быть с тобой навсегда.

— Ну да, — фыркнул он вяло, — коллеги-привидения!

Она весело засмеялась, откинув назад свои огненно-рыжие волосы и засунув голые пятки в чешуйчатые бока, — не жалей себя, Вилл Барби! Ты теперь вампир, и мог бы научиться радоваться этому. Твой старый друг Квейн — вот кто нуждается в сочувствии.

— Нет! — гаркнул он. — Я не верю тебе.

Он спустился на свинцовых крыльях и медленно кружился над двумя людьми, переносящими его человеческую оболочку с места аварии в машину. Один из них поскользнулся на влажном камне, и они чуть не уронили то, что лежало под одеялом. Барби знал, что теперь это не имеет значения.

— Я содрогалась, когда Арчи впервые стал учить меня этому старому искусству, — весело болтала Эйприл Белл. — Только подумать — прячешься в темноте, может быть, в собственной могиле и выходишь ночью питаться! Это представлялось таким удивительным, а теперь кажется просто забавным.