И внезапно все вспомнил. Он здесь. Настал день, к которому он готовился. Спина по-прежнему болела, кроме того, он отлежал руку.

Что с Надей?

Ему хотелось немедленно позвонить в больницу. Но отсюда звонить нельзя. Он встал и поплелся в душ.

Тейроне сидел на краю кровати. Он умылся, оделся, сложил вещи. Принял две таблетки обезболивающего, но боль не отпускала. На туалетном столике лежали в ряд три мобильника, рядом с ними — пистолет.

Позвонить в больницу. Убедиться, что с Надей все в порядке. Включить телефон, на который те типы пришлют снимки с деньгами.

Двадцать минут седьмого… «Тейроне, ты слишком паникуешь. Возьми себя в руки. Потерпи». Как говорится, поспешишь — людей насмешишь! Надо включить телевизор. О нападении на больницу непременно расскажут в выпуске новостей.

Он включил телевизор. Звонкие голоса детей в детской передаче казались ему слишком громкими и пронзительными, они нарушали утреннюю тишину. Он щелкал пультом снова и снова, убирая звук. Перешел к каналу новостей. Интервью с каким-то чернокожим незнакомым типом. Наверное, выпуск новостей будет в половине седьмого.

«Дыши глубже! Еще раз пройдись по всем пунктам плана».

Ему хотелось узнать, что с Надей. Посмотреть новости. Если там ничего нет, позвонить можно будет и потом, когда он отсюда уйдет.

Надо позавтракать, потому что день будет суматошный. Надо купить жевательную резинку, чтобы приклеить карту памяти. Еще раз проверить расписание поездов.

Он должен дождаться, когда придут снимки с деньгами, сумкой и тем типом. А потом — «Камера, мотор, начали».

Он посмотрел на экран.

Двадцать четыре минуты седьмого.

Когда не развлекаешься, время ползет еле-еле.

Будильник на айфоне разбудил Гриссела в семь.

Выключив его и прижав телефон к груди, он испытал благодарность за шесть часов непрерывного сна. А потом понял: значит, телефоны не подавали признаков жизни. Интересно, сработает ли его план?

Может быть, все телефоны по-прежнему выключены.

Вот ведь невезуха! Как только он начинает забивать себе голову техническими подробностями, оказывается, что все его познания бесполезны.