– Знаешь, а у него неприятности, у твоего драгоценного Дина. Он совершил очень плохой поступок. Злой.

– Я ничего не знаю.

– Он в полиции.

– Я ничего не знаю.

– Посмотри на меня. На меня! Я не он.

– Я ничего не знаю. – Она начала раскачиваться в кресле, не сводя глаз с Фриды и напевая эту фразу, словно колыбельную. – Я ничего не знаю. Я ничего не знаю. Я ничего не знаю.

– Мама, – сказал Алан. Он осторожно взял ее за руку, поморщился и неуверенно произнес: – Мамочка.

– Непослушный. Очень непослушный.

– Тебе было абсолютно все равно, ведь так? Ты обо мне даже не думала никогда. Что же ты за человек?!

Фрида встала и взяла Алана за руку.

– Идемте, – решительно заявила она. – Достаточно. Вам нужно вернуться домой, туда, где ваше место.

– Хорошо, – послушно кивнул он, и она увидела, что лицо у него покрыто дорожками слез. – Вы правы. Она всего лишь противная старуха. Она не моя мать. Я даже не ненавижу ее. Она ничего для меня не значит, совсем ничего.

Они молча сели в такси. Алан опустил глаза на руки, а Фрида задумчиво уставилась в ночь за окном. Снова пошел снег, на сей раз ложась на тротуары, крыши и ветви платанов. Надо же, белое Рождество, впервые за многие годы. Она вспомнила, как в детстве с братом каталась на санках с холма возле дома бабушки. Щеки щиплет мороз, к ресницам липнут снежинки, она широко открывает рот и что-то вопит от восторга, а мир вокруг белый и размытый от скорости, которую развили санки. Сколько лет прошло с тех пор, как она каталась на санках, или лепила снеговика, или играла в снежки? Сколько времени, если уж о том зашла речь, прошло с тех пор, как она видела брата или сестру? А родителей? Весь мир ее детства исчез, а на его месте она построила мир из взрослых обязанностей, из боли и нужд других людей, порядка и ячеек, тщательно охраняемых границ.

– Это здесь, слева, – сказал Алан водителю, и тот остановил машину.

Алан вышел. Он не закрыл дверь, но Фрида не последовала за ним.

– Разве вы не пойдете со мной? – удивился он. – Я не знаю, как ей обо всем рассказать.

– Вы о Кэрри?

– Я хочу, чтобы вы помогли ей понять.

– Но, Алан…