Ее ноги скользили по отполированным доскам паркета. На низком стеклянном столике в резной деревянной тарелке были выложены пирамидой яркие японские мандарины.

– Вам что-нибудь принести? Чай, кофе, настойку на травах?

– Нет, спасибо, – отказалась Фрида, проваливаясь в мягкий диван. Она терпеть не могла мебель, которая охватывает человека со всех сторон. Ей нравилось сидеть вертикально.

– Итак, у вас возникли какие-то новые вопросы? Фрэнка нет дома, разумеется.

– Именно поэтому я и приехала. Я так и думала, что он будет на работе, а ваши дети – в школе.

– Я не понимаю…

– Я хотела поговорить о вашей интрижке с Робертом Пулом.

– Да как вы смеете! – Она вскочила на ноги и встала перед Фридой: худая, вытянутая, дрожащая от огорчения и гнева. – Нет, как вы смеете!

– Айлинг, его убили. Возможно, это связано с вами.

– Убирайтесь отсюда!

– Хорошо. – Фрида встала, взяла пальто с подлокотника и принялась шарить в кармане. – Но если вы все же захотите рассказать об этом, вот моя визитка. – Она помолчала и добавила: – Я пока не собираюсь сообщать в полицию.

– Вам нечего им сообщить.

Женщины обменялись сердитыми взглядами, после чего Фрида кивнула и ушла. Через окно она увидела, что Айлинг стоит на том же месте, где она ее оставила, и задумчиво рассматривает визитку.

– Входите, входите, входите! – закричала Оливия.

Она пребывала в образе хозяйки, радушной и уже немного выпившей, и была одета в зеленый бархат, с высокой прической и длинными серьгами. Она втащила Фриду в дом и расцеловала в обе щеки, а потом облизнула палец и стерла следы помады. В прихожей было полно обуви, а у лестницы стояла мышеловка – правда, на данный момент без мышки.

– Она здесь?

– Твой поверенный…

– Тесса Уэллс.

– Еще нет. Но она позвонила и сказала, что уже едет. Мы так мило побеседовали! С ней будет и ее брат.