Макдермотт пожал плечами:

— Вы же отлично знаете, что если осознаете преступность ваших действий…

— Бросьте, Майк. Я говорю не об официальном определении безумия. Мысленно Бургос находился в другой галактике. Он думал, что выполняет волю Бога. А если действительно веришь в нечто подобное, зачем волноваться из-за каких-то глупых государственных законов?

Макдермотт ничего не ответил.

— Его нужно было заключить в тюрьму до конца жизни, — вздохнул я. — И держать там. Но не казнить.

У Макдермотта не было настроения спорить. Он решил оставить меня в покое и позволить мучиться угрызениями совести, раз мне этого так хотелось. Он подошел ко мне и пожал руку. Всего пару дней назад я и представить не мог, что когда-нибудь мы сможем вот так поговорить по душам.

— Я не вел дело Бургоса, — произнес он. — Мне просто было любопытно.

— Понимаю.

— Вам, наверное, осточертел ваш клиент — миллионер мистер Бентли?

Хороший вопрос. Шестнадцать лет назад Гарланд Бентли повел себя омерзительно. Но он не убивал свою дочь и не пытался скрыть ее преступление. И все же я с трудом представлял, что снова смогу заниматься делами этого человека и делать вид, будто ничего не произошло.

— Я даже не уверен, что хочу и дальше быть адвокатом, — признался я.

Макдермотт смерил меня долгим взглядом, словно ожидал эффектного завершения фразы.

— Ну и ладно! — Он махнул рукой. — А сейчас проваливайте к дьяволу, Райли! И позаботьтесь о Шелли.

Я посмотрел в комнату для допросов, где неподвижно сидела Наталия Лейк. Полицейские могли пойти на поводу у прессы и предъявить ей обвинение. Я мог бы выступить в качестве свидетеля, так как получил достаточно информации от нее, Козловски и других людей. Разумеется, это были слухи, но в любом правиле есть исключения. К тому же участника сговора всегда можно привлечь к ответственности, если доказать наличие этого самого сговора…

Я мысленно осекся.

Ставь под сомнение все улики. Макдермотт прав. Я адвокат до мозга костей. Это у меня в крови. Это все, что я умею. И единственное, чем я хочу заниматься.

Я покинул полицейский участок, и в этот раз ничего не сказав репортерам.

Только не сейчас. Возможно, никогда.

ЧАСТЬ ОДИННАДЦАТАЯ Среда 30 июня 2005 года

ЧАСТЬ ОДИННАДЦАТАЯ