На теле Аккермана и подростка, убитого вашим отцом в Перл-Ривер, на обоих была выжжена енохианская буква «а» или «унд». Женщины же, в отличие от них, имели клеймо виде буквы «уам» или «с» – Семъяйза.

Он помолчал, словно обдумывая что-то, и продолжил:

– Я часто думаю, что сыны человеческие должны быть сильно разочарованы в таких существах. Они вожделеют к нашей плоти, нашему телу, а наше сознание и протяженность нашей жизни для них сравнимы с умом и жизнью насекомых. А что, если два ангела, мужского и женского пола, вселятся в тела мужчины и женщины и насладятся своим союзом, как равные? А когда эти тела износятся, они переселятся дальше, найдут других, в кого вселиться, и потом будут снова искать друг друга. Иногда это занимает годы. Может быть, в некоторых случаях им не удается соединиться, и поиски продолжаются в другом теле, но они никогда не прекращают поисков, потому что не могут найти покоя друг без друга. Анмаил и Семъяйза – близкие души, если так можно сказать о существах, не имеющих души, или влюбленные – если так можно сказать о тех, в ком нет любви.

И цена, которую они платят за свой союз, я полагаю, – выполнение воли другого. В данном случае перед ними поставлена задача – положить конец вашему существованию.

– Воли другого?

– Кто-то управляет их сознанием. Может быть, те, с кем вы встречались в прошлом – Падд, Брайтвелл, наш друг Киттим, возможно, даже Странник, чья человеческая природа не вызывает сомнений, ведь разве Странник не ссылался на Книгу Еноха? – тоже выполняли чью-то волю, даже сами не ведая об этом. Задумайтесь над человеческим телом: некоторые процессы происходят в нем непроизвольно. Сердце бьется, печень очищает, почки выделяют. Мозгу не надо говорить им, чтобы выполняли эти задачи, но они осуществляют функции по поддержанию жизни тела. Однако взять книгу, вести машину, стрелять из пистолета, чтобы прекратить жизнь, – это осознанные действия. Поэтому, возможно, кто-то выполняет волю другого, сам того не зная, и его собственные злодеяния выполняют какую-то более высокую задачу. Впрочем, есть другие, кому конкретно поручены определенные задачи, и поэтому их деятельность в конечном счете более осознанна.

– И кто же управляет их сознанием?

– Этого мы пока еще не знаем.

– Мы, – сказал я. – Я полагаю, вы говорите про вас и меня?

– Не совсем.

– Коллекционер говорил о моих «тайных друзьях». Вы не попадаете в эту категорию?

– Для меня была бы большая честь так думать.

– И есть другие?

– Да, хотя некоторые, может быть, не так уж хотят носить мантию дружбы с вами в широком смысле это слова, – сказал Эпштейн, виртуозно по своей дипломатичности подобрав слова.