Она кивнула на Олли:
– Кев, вот этот мужчина не верит, что мы живем здесь уже несколько месяцев.
Он нахмурился, склонил голову, посмотрел прямо на Олли и нахмурился еще больше.
– Какой мужчина? – спросил он.
56
56
Женщина с ребенком развернулась и пошла обратно в дом. Олли услышал, как она говорит мужу:
– Там был мужчина, Кев, честное слово! Он стоял у двери! Я его видела своими глазами, клянусь! Он даже назвал свое имя – Оливер Хэркурт. И сказал, что живет выше по холму, в том большом доме – Доме на Холодном холме. Ну правда!
– Мел, там никого не было, – отрезал мужчина.
– Но мне же не почудилось!
– У тебя послеродовая депрессия. Может, она так странно на тебя действует.
Дверь за ними закрылась.
Олли, оторопев, застыл на пороге. Что же происходит, черт возьми? Может, это какой-то изощренный заговор, с целью свести его с ума? Энни Портер умерла?
Невозможно.
Она похоронена на церковном кладбище?
Он снова забрался в седло. Звуки сирен утихли. Вокруг царила практически полная, неземная тишина. Только последние вечерние птички еще щебетали – становилось совсем темно. С идущей кругом головой Олли покатил в деревню. Он проехал мимо коттеджа, на котором всегда была вывеска «Гостиница»… теперь ее не было. Добравшись до кузницы, он резко затормозил и чуть не свалился с велосипеда. Кузницы больше не было. Вместо нее большая вывеска гласила: «Старая добрая чайная».
Что такое? Когда это случилось? Должно быть, за последние несколько дней, потому что раньше на неделе ничего этого он здесь не видел.
Еще через несколько минут его ожидало новое непонятное открытие. Паб. Его тоже подновили, выкрасили в другой, более светлый цвет – белый или кремовый, сейчас, в темноте, разобрать было трудно, и исчезла вывеска «Корона». На ее месте красовалась другая, с элегантными буквами. «Бистро TARQUIN».