— Где сейчас мистер Коуч, доктор?

— Думаю, что в Уитфилде.

— И как долго?

— По-видимому, с момента завершения процесса.

— Понятно. Скажите, для вашей клиники является нормой принимать пациентов и держать их у себя, когда эти пациенты являются абсолютно нормальными в психическом отношении людьми?

Родхивер изнемогал под тяжестью вопроса. Нервы его начинали сдавать. Он смотрел на прокурора — защитника интересов народа — и молил его взглядом: «Я уже не могу, сделай же что-нибудь, останови это».

Джейк держал в руке новый лист.

— Доктор, вы помните суд по делу Бадди Уоддолла, это округ Клеберн, май семьдесят девятого года?

— Да, конечно, помню.

— Убийство, да?

— Да.

— И вы в качестве эксперта-психиатра заявили перед присяжными, что мистер Уоддолл не являлся душевнобольным человеком?

— Да.

— Скажите, а сколько врачей были не согласны с вашим мнением, считая обвиняемого психически ненормальным человеком?

— По-моему, пятеро, мистер Брайгенс.

— Совершенно верно, доктор. Пятеро против одного. Помните вердикт жюри?

Сидевшего в свидетельском кресле эксперта начали охватывать гнев и разочарование. Мудрого дедушку-профессора, отвечавшего правильно на самые каверзные вопросы, загоняли в угол, как крысу.

— Да, помню. Невиновен, вследствие разрушившей психику болезни.

— Как вы объясните это, доктор Родхивер? Пятеро против одного, и даже присяжные не на вашей стороне?

— Присяжным нельзя доверять, — неосторожно вырвалось у Родхивера. Он вздрогнул, бросил взгляд на жюри, но было уже поздно.