— Хочу заранее предупредить вас, — холодно сказал он, — все, о чем будет говориться сегодня, должно остаться тайной. Для всех. Вы оба, насколько я могу судить, хорошо понимаете ценность молчания, когда речь идет о подобных делах. Вы оба это уже доказали в прошлом. Очень надеюсь, что вы не забудете об этом сейчас.

— Договорились.

Тор повернулся к Джо.

— Вы будете ждать в машине, — коротко бросил он.

— Что? — Лицо Джо помрачнело.

Тор не потрудился ответить — просто выразительно глянул на Джо, словно его ответное молчание являлось единственным объяснением, которое требовалось в подобной ситуации. Впрочем, так оно и было. Я, во всяком случае, давно уже это понял, а Джо только еще предстояло это понять. Если можно так выразиться, я уже прошел проверку. Джо не видел многого, о чем мне довелось узнать от Тора. Нет, конечно, кое-что ему доводилось слышать, но вот видеть собственными глазами — такого не было. И Тор, само собой, считал, что Джо еще не доказал, что ему можно доверять. Во всяком случае, до такой степени, как мне.

Тор выбрался из машины, я последовал его примеру, и мы двинулись к лифту. Я на ходу осторожно пощупал свою многострадальную голову, потом глянул на подушечки пальцев — они были в крови, которая уже начала подсыхать. Голова моя, конечно, раскалывалась от боли, особенно болело в том месте, где была рана, но то ли боль притупилась, то ли я к ней уже привык, во всяком случае, терпеть было можно.

Мы зашли в лифт. Тор нажал кнопку двенадцатого этажа — выходит, нам на самый верх.

— Вы уверены, что он здесь? — поинтересовался я.

— У него и офис, и квартира в одном здании, — пожал плечами Тор. — Между ними дверь, очень удобно. Так что его всегда можно застать на месте.

Тор так не снял ни куртку, ни перчатки, лицо его оставалось бесстрастным, словно маска. И о Риде он рассказывал мне своим обычным тоном, все так же осторожно подбирая слова, тем же правильным английским языком, каким изъяснялся всегда, слегка монотонно, глухим, лишенным любых модуляций голосом. Этот человек никогда не выдавал своих чувств ни лицом, ни голосом. Именно так он и шествовал по миру — словно призрак, не оставляя за собой никаких следов. Глядя на него, я не раз ловил себя на странной мысли: называйте это мистикой, но я бы ничуть не удивился, если бы он на моих глазах прошел сквозь стену кабины лифта, оставив меня с глупым видом хлопать глазами и решать, не привиделось ли мне все это. Сказать по правде, мои бывшие коллеги, копы из отдела по борьбе с организованной преступностью, придерживались того же мнения — в их глазах Тор был личностью легендарной, почти мистической, и мне это было отлично известно.