Я беспомощно оглянулась по сторонам. Что же меня делать? Я опоздала! Вновь всё повторилось!

— Кейт? — неуверенно позвал меня какой-то мужской голос.

Я подняла глаза и увидела в дверном проеме мужчину лет сорока двух. Его глаза были красными, словно он только что плакал, а лицо бледным и таким беспомощным.

— Да, — робко отозвалась я.

— Ты та Кейт? Кейт Уильямс?

— Да, это я. А вы кто?

— Я отец Николь, Джонатан Голдберг…

— Примите мои соболезнования, — грустно прошептала я. — Николь мне тоже была очень дорога…

Он кивнул и рукой пригласил меня в дом.

Я согласно прошла вперёд, и через секунду уже сидела на кресле рядом с матерью лучшей подруги…

— У Николь были такие удивительные глаза! — запинаясь, говорила она, держа в одной руке бокал, а в другой бутылку виски. — Я каждый раз удивлялась, в кого же они у неё такие! И представь, какого же было моё удивление, когда я увидела на фотографии мою прабабушку с точь-в-точь такими же глазами!

Её пьяный восторг, просто взбудоражил мои детские нервы, которые и так были на пределе. Я неуверенно кивнула и смахнула слезу, катившуюся по щеке.

— Вот ты, Кейт, — повернулась Миссис Голдберг ко мне. — Ты видела когда-нибудь такие глаза?

— Я…, я…, нет, конечно, — еле выговорила я.

— Вот! — с восторгом воскликнула она и сделала ещё один глоток. — Хотя, у Синди были такие же…

Я ошеломленно взглянула на Миссис Голдберг.

— Да, она была прекрасной дочерью, как и Николь.… И вот, теперь у меня, их нет,… НЕТ МОИХ ДОРОГИХ ДОЧЕРЕЙ!!!

Она начала сильно плакать и наклонила голову вперёд, отбросив бокал в сторону, который с грохотом разбился о стену.

— Лейла, не надо, — отчаянно прошептал Джонатан и подбежал к жене. Когда он появился в комнате, я не знала. — Перестань, прошу, — взмолился он, но, кажется, она его не слышала.

— Ты что не понимаешь? У нас больше никого нет! — истерично вскричала она. — НИКОГО! Её убили Джонатан! Практически у нас на глазах! И мы не смогли помочь! Я…, я так не могу! Бедная девочка! Она ведь была так молода! Кому понадобилось её убивать, да ещё и возле собственного дома! Этот человек не должен жить!