Она рвала и метала: никакой возможности проверить. Ни единого шанса убедиться, что
Услышав, как хлопнула дверь ванной, она удалила письмо Гислена и вернулась на страницы Интернета. Фредерик встал за ее спиной. От его кожи хорошо пахло, и он зачесал свои темные волосы назад.
– Свободно, можешь идти.
Он обнял ее. Абигэль ощутила, как волоски на ее руках встали дыбом. В ней словно сработал сигнал тревоги.
– Ты нашла что-нибудь в прошлом родителей?
– Возможно. Есть географическая точка соприкосновения между тысяча девятьсот девяностым и двухтысячным. Отец Артура был директором Департаментского управления по санитарным и социальным делам в Бордо. Лагерь был расположен в сотне километров оттуда, как и Монтобан, где мать Алисы училась на медсестру.
– Фредди мог пройти через учреждение, подведомственное Бенжамену Виллеме в то время?
– Это вполне соответствует его профилю. Ребенок без ориентиров, без твердой семейной базы. Попадает в сферу Департаментского управления по санитарным и социальным делам.
– А при чем тут ты?
– Не знаю. Я ищу Центр сна в Пиренеях, это могло бы стать новой точкой соприкосновения. Эта картина так и стоит у меня в голове.
Фредерик направился в кухню:
– Пойду заварю травяной чай. Уже поздно, надо немного восстановить силы. Завтра с утра пораньше займемся этим.
Абигэль встала и, уже выходя в коридор, спросила:
– Кстати, ты не знаешь, где комиксы моего отца?
Фредерик уже запустил руку в кухонный шкафчик.
– Я их продал вместе со всеми старыми вещами Ива, которые ты мне отдала; там были, кажется, секстант и компас. А что?
– Я же сказала, чтобы ты их не продавал!
Фредерик вытаращил глаза и чуть не выронил пакетики с ромашкой.
– Ты шутишь? Никогда ты мне такого не говорила, наоборот: ты хотела от них избавиться именно потому, что они принадлежали твоему отцу. Черт побери, Абигэль, ты даже этого не помнишь?