— Эмми? — Я чувствую дыхание Букса на своем лице. Его ладонь прикасается к моей руке. — О господи…
Я заставляю себя открыть глаза. Мои веки поначалу быстро моргают, а затем поднимаются, и я вижу Букса словно сквозь туман.
— Эмили Джин, я очень сильно тебя люблю. Я люблю тебя всем своим сердцем. Ты знаешь это, да?
— Я… знаю, — шепчу я.
У меня нет сил даже сжать в ответ его руку.
Он ласково проводит пальцами по моему лицу.
— Мы с тобой как-то нехорошо расстались… Я боялся, что уже никогда не скажу тебе этих слов. — Он прижимает губы к моему лбу. — Знаешь, а я ведь сдуру наговорил тебе тогда всякого… Сдуру…
— Я… знаю.
Я пытаюсь улыбнуться, но сомневаюсь, что у меня это получается.
— Ты потеряла много крови, но ты выдержала. А еще ты добилась своего, Эмми. Ты поймала ее. Ты помнишь, что произошло?
— Помню…
Мои веки вздрагивают и смыкаются. Мне не очень-то хочется вспоминать ту ночь. И я не очень-то спешу посмотреть на себя в зеркало. Но раны заживут. Они всегда заживают.
— Я могу находиться рядом с тобой, пока ты будешь выздоравливать, — говорит он. — Я имею в виду просто в качестве друга. Без назойливости. Могу просто помогать тебе так, чтобы это было приемлемо для тебя. Твоя мама тоже здесь. Она сейчас на первом этаже. Обедает. Она была здесь с того самого момента, как мы нашли тебя в том загородном доме.
Я ворочаюсь и чувствую при этом острую боль в левом боку. Затем я осторожно прикасаюсь к бинтам на лбу — там, где Мэри Лэйни оставила отметины мне на память.
Букс поглаживает мою руку.
— Тебе нужно отдохнуть, — говорит он. — А мне следует вызвать врача. Ты и сама это знаешь.
— Я… знаю.
— Ты совсем ослабла, Эм. Ну все, давай спи. Когда проснешься, я буду здесь, рядом с тобой.
Он отодвигается от меня. С большим трудом я открываю глаза.