Ему известна настоящая причина того, почему меня так наказали в дисциплинарном порядке. Она известна нам обоим. Поэтому он насмехается надо мной сейчас здесь, в своем кабинете. Я же не могу позволить ему вывести меня из себя. А ведь именно этого он и добивается. Он хочет, чтобы я вспылила, и тогда он сможет заявить начальству, что я еще не готова вернуться к работе.
— Кто-то разъезжает по стране и убивает людей, — говорю я. —
Его глаза суживаются. В данной ситуации ему от меня ничего не нужно — это я пришла о чем-то просить. Поэтому он выбрал применительно ко мне вот такой способ издевательства — сидеть с поджатыми губами и упрямо твердить одно и то же:
— Сконцентрируйтесь на своем выздоровлении, Эмми. А заботиться об обеспечении правопорядка предоставьте нам.
Он то и дело повторяет мое имя. Я бы предпочла, чтобы он плевал в меня и обзывал нехорошими словами. И он это знает. Такое поведение с его стороны — пассивно-агрессивный вариант издевательства. Вообще-то я не была уверена, что он согласится принять меня сегодня без предварительной записи на прием. Теперь же я осознаю, что он, возможно, с нетерпением ждал моего прихода, чтобы поизмываться надо мной и посмеяться мне прямо в лицо.
Как я уже сказала, между нами произошел неприятный инцидент. Вот краткое его описание: Дикинсон поступил как свинья.
— Тут дело не во мне, — настаиваю я. — Тут дело в том типе, который…
— Вы сейчас испытываете чувство гнева, Эмми? Вы, по вашему мнению, можете справиться со своими эмоциями? — Он окидывает меня взглядом, в котором читается насмешливая озабоченность. — Дело в том, что ваше лицо начало краснеть. Ваши руки сжались в кулаки. Боюсь, что вы все еще не можете сдерживать свои чувства. У нас в штате есть консультанты, Эмми, если вы испытываете необходимость с кем-то поговорить.
Таким тоном говорят в ночной коммерческой рекламе услуг по избавлению от наркотической зависимости: «У нас есть консультанты, готовые поговорить с вами. Звоните прямо сейчас!»
Я осознаю, что разговаривать дальше не имеет смысла. Да и вообще приходить сюда было с моей стороны глупо. Было глупо надеяться на то, что он захочет меня выслушать. Меня, безусловно, ждал отказ. Я встала и развернулась, намереваясь уйти.
— Желаю, чтобы ваше лечение было эффективным, — громко говорит он мне вслед. — Мы все переживаем за вас.
Я останавливаюсь у двери и, оглянувшись, смотрю на него.
— Этот тип убивает людей по всей стране, — говорю я Дикинсону, уже взявшись за дверную ручку. — И проблема состоит не в том, что мы ищем его, но не можем поймать. Проблема состоит в том, что мы даже не осознаем, что есть кто-то, кого нужно поймать. Он для нас даже как будто не существует.