— Это справедливо лишь в том случае, когда ты понимаешь, что у тебя остается шанс извиниться, Кло.

— Она все знала, Уит, и прекрасно понимала, как ты к ней относишься. — Клаудия коснулась руки Уита, и их пальцы сплелись в легком пожатии.

Гуч остановил лодку, бросил якорь и крикнул им, что пришло время ловить рыбу.

— Давайте сначала искупаемся, — предложила Клаудия.

— И ты полезешь в воду? После того как чуть не погибла в море?

— Вода здесь была ни при чем. Не должна же я шарахаться от залива до конца своих дней? — Клаудия встала, сняла футболку и сбросила шорты. На ней был купальник — темно-синий лифчик и узкие трусики.

— Это в полиции выдают такое бикини? — поинтересовался Гуч, усмехнувшись.

Она показала ему средний палец и прыгнула с борта. Затем, вынырнув из воды, Клаудия крикнула:

— Давай, Уит, здесь классно!

Уит, стоявший у поручней, не шевельнулся.

— Уит, прыгай!

Он сбросил рубашку и быстро, «бомбочкой», прыгнул через перила, словно боялся передумать. Всплыв на поверхность, он дал волне бережно подхватить себя и уложить на спину. Клаудия отплыла в сторону, давая ему место.

— Действительно здорово, — с восторгом произнес он.

Она следила за тем, как он погружается и выныривает, снова и снова, и не могла сказать, от чего блестят его глаза, — то ли от воды, то ли от слез.

Они плавали, ловили рыбу. За все это время Гуч произнес не больше двух фраз насчет того, как замечательно поработал его вашингтонский адвокат, сохранивший досье на Гуча чистым. Клаудия говорила с Уитом о бейсболе, о книгах, о возможной поездке в Остин, где они могли бы послушать игру Лайла Ловетта.[37] Жаркий день нагонял сон; зеленовато-синяя вода была освежающе приятной, а высокое небо — серебристо-белесым, словно жемчужина. На обратном пути, когда они уже зашли в бухту, Уит заметил, что Клаудия задремала в кресле. Ему захотелось дотянуться до нее, коснуться ее руки и сказать: «Я знаю, какую боль причинил тебе Бен. Я знаю и удивляюсь, как ты, несмотря на собственные переживания, беспокоишься еще и обо мне. Но со мной все будет в порядке. Пройдет время, и все будет хорошо. Это мой выбор — чтобы со мной все было хорошо».

Однако же Уит ничего такого не сказал. Он просто закрыл глаза и подставил лицо лучам теплого солнца, думая о том, что здесь, на этой лодке, рядом с преданными ему людьми, он обладает тем, что затмевает блеск редких золотых монет и дорогих драгоценных камней. И это даже больше, чем он мог бы когда-либо рассчитывать.

Примечания и благодарности

Примечания и благодарности

Легенда о Жане Лаффите и его спрятанных сокровищах широко распространена по всему побережью Техаса и Луизианы. Для написания этого романа я привлекал как исторические источники, так и легенды. Лаффит, великий герой битвы при Новом Орлеане и капер,[38] покинул Новый Орлеан, чтобы продолжать свою пиратскую деятельность на острове Галвестон. Лаффит был выдворен с Галвестона в 1820 году (называют также 1821 год) Военно-морским флотом Соединенных Штатов. Когда остров сожгли дотла, большинство пиратов вынуждены были покинуть своего предводителя, а сам Лаффит вышел на корабле в залив. С этого момента грань между историческими фактами и романтической былью выглядит полностью размытой. Умер ли Лаффит от лихорадки на полуострове Юкатан? Погиб ли в морском сражении или закончил свои дни в тюрьме на Кубе после очередного пиратского нападения в Карибском море? Или все-таки был убит в сражении на суше, под Картахеной в Колумбии? А может быть, он отошел от дел и спокойно дожил до глубокой старости в Южной Америке? Как и в этом повествовании, никто сегодня точно сказать не может.