— Сережа, кто там у тебя мычит? — поинтересовался педиатр. — Тебе нужна моя помощь?

— Секунду, — растянуто произнес Плещей. — Убедись в том, что в твоем отсеке нет людей, и сразу мне сообщи!

Сергей наклонился к мальчику, чтобы избавить его от скотча, но тот в ужасе замычал и уперся затылком в стену, поскольку дальше отступать ему было уже некуда.

— Федя, у меня тут мальчик… живой, — добавил Плещеев, освобождая воспаленную кожу ребенка от скотча. — Оставь Следова и приходи сюда, здесь ты нужнее!

Несмотря на поздний час, перед гаражом номер «27» толпился народ, заинтригованный дальнейшим ходом событий. Люди задавали много вопросов, на которые сами пытались друг другу ответить, потому что стоявший перед воротами мужчина в камуфляже с эмблемой охранной фирмы «Эгида-плюс» был слишком скуп на комментарии.

— Я милицию вызвал, — сообщил сторож немногословному мужчине. — Так что имейте в виду, они сейчас приедут.

— Спасибо, я тоже вызвал, — кивнул головой Весовой. — И еще «скорую». Откройте им ворота.

— А «скорую» зачем, если не секрет? — полюбопытствовал сторож. — Кого-нибудь нашли, да?

Этот вопрос остался без ответа, что дало стоящим новую пищу для различных версий, на которые они оказались очень изобретательны.

Когда Борона вошел во второй отсек, то сразу увидел Плещеева, освобождавшего от наручников мальчика с седыми волосами.

— Сережа, ну что он? — педиатр приближался к ребенку, замечая, что его взгляд прикован к чему-то на противоположной стороне кессона. Федор опустился на корточки рядом с Плещеевым и поглядел на мальчика: — Не бойся, сынок, мы тебя не обидим. Все страшное позади!

— Ты обратил внимание, что он все время смотрит на эту стену? — детектив встал и перешел на другую сторону помещения. — В чем же тут дело, шок или что-то другое?

— Может быть, там еще одна дверь? — предположил врач. — Это можно проверить.

Сергей начал водить по стене левой рукой, неожиданно остановил ее и потянул за одну из планок, которыми она была обита. Стена начала медленно отъезжать внутрь кессона и оказалась замаскированной дверью, из-за которой на Плещеева дохнуло холодом. Он достал пистолет и направил его в расширяющуюся темноту. Когда дверь достаточно открылась для обзора, мужчины увидели перед собой холодильную камеру, а внутри нее то, во что они отказывались верить, — на крюках покачивались заиндевевшие части тела расчлененного подростка. Борона мгновенно прикрыл седому мальчику глаза своей широкой ладонью.

— Николай Сергеич, еще раз меня покорно извините! Приехали тут, значит, и милиция, и врачи, и все уже туда поехали, я их прямо к гаражам пустил — а что я еще мог сделать? — докладывал сторож, часто помешивая ложкой в стакане, над которым дрожала бородка пара. — А уж что они там решат и какие дальше будут меры — я пока что не знаю и даже не загадываю…