– Тем более нам лучше услышать о побеге из Брентвуда от вас, а не от него, – сказала Кэрол.

– И избавьте нас, пожалуйста, от сортирных выражений, мистер, – сказал Бен. – Здесь дамы.

Харпер чуть не подавилась последним куском кофейного торта. Она ни за что не смогла бы объяснить, почему «сортирные выражения» вызывают у нее больше отвращения, чем «хренотень».

Харпер прочистила горло и угрюмо уставилась на пустое блюдечко. Она-то собиралась есть кусок торта неторопливо, но он оказался таким маленьким, и Харпер, едва ощутив вкус сахара и мускатного ореха, не могла остановиться. И торт ужасно, трагически, невероятно быстро исчез. Харпер поставила блюдце на стол подальше, чтобы не поддаться искушению облизать его.

Гил продолжал:

– Я должен был оставаться в Брентвуде только до дачи показаний. Но суд закрылся. Я думал, нас упакуют и отправят обратно, но ничего подобного. Появлялись новые заключенные. Один парень в моей камере как-то подошел к решетке и сказал, что хочет подать жалобу и встретиться со своим адвокатом. Охранник подошел и ткнул ему дубинкой прямо в зубы. Выбил сразу три одним ударом. «Твоя жалоба принята. Обращайся, если еще что-то тебя беспокоит», – сказал этот коп и оглядел нас – есть ли, мол, другие недовольные.

– Такого не может быть, – сказал Бен. – За двадцать лет работы в полиции я наслушался заявлений о жестокости полицейских, и только три из тысячи имели под собой основания. Остальное выдумывали наркоманы, пьяницы и воры, желающие поквитаться с теми, кто упек их.

– Да, так все и было, – сказал Гилберт спокойным тоном. – Сейчас все изменилось. Закон уже не закон. Без контроля сверху главное – в чьих руках дубинка. Дубинка или полотенце, набитое камнями.

Бен ощетинился. Грудь раздулась, угрожая оторвать пуговицу. Кэрол подняла ладонь, и Бен закрыл рот, ничего не сказав.

– Пусть продолжает. Я хочу все выслушать. Я хочу знать, кого мы пустили в лагерь. Что они видели, что делали и что пережили. Продолжайте, мистер Клайн.

Гил опустил глаза, как человек, вспоминающий строчки стиха, который учил годы назад, например на уроках английского. Наконец он поднял взгляд, спокойно посмотрел в упор на Кэрол и начал рассказывать.

9

– Не все копы в Брентвуде были ужасными. Такого я не говорил. Был один охранник – он все время следил, чтобы нам хватало еды, воды, туалетной бумаги и прочего. Но чем дольше мы там торчали, тем реже видели приличных людей. Было сколько угодно злых копов, которые не желали о нас заботиться. А когда начали появляться больные с чешуей, копы только злились еще больше – от страха.