– Познакомьтесь с волонтерами, – сказал Джим.

Все волонтеры оказались женщинами среднего возраста и старше. Харпер они напомнили веселых, заводных старушек, устраивавших церковные пикники. Джим подвел беженцев к столам, где их ждала первая женщина с бланками на планшете. Через прозрачное забрало своей маски она радостно улыбнулась и была, похоже, особенно рада видеть маленького мальчика.

– Привет! Ох, и пришлось же вам потопать! Вымотались, наверное, донельзя. Меня зовут Вивиан, я запишу ваши данные. Потом мы сфотографируем каждого для нашего сайта, дадим документы на поселение и кое-что в дорогу.

– И немного супа, я надеюсь, – сказала Рене. – Такой запах – просто голова кругом.

Харпер и сама чувствовала запах куриного бульона и тушеной моркови, смешанный с черной вонью от траулера. От всего этого ее мутило. Как можно было быть такой тупой, чтобы хоть кусочек откусить от тухлого бутерброда. Надо же соображать, хотя бы из чувства самосохранения. Позволила беременности превратить себя в тупую свинью, так получи, что заслужила. Кончится все рвотой, только неизвестно когда.

– Ну еще бы! – воскликнула Вивиан. – И суп, и свежее молоко, и кофе – для взрослых – и отправим вас дальше! И все как можно быстрее и безболезненнее. Начнем сначала: кто вы?

Харпер собралась ответить, но Рене оказалась первой:

– Мы то, что осталось от заговора лагеря Уиндем. А вот наши злые гении – мистер Руквуд и сестра Харпер. Мы пришли с миром.

Джим, который ходил между столами, приветствуя старушек, обернулся и хохотнул.

– Ух ты! – сказала Вивиан. – Заговорщики! Такого у нас еще не бывало.

– Вообще-то у нас демократический заговор. Все голосовали. Даже дети.

– Вот тут не знаю. Уж мои дети наверняка проголосовали бы за мороженое на ужин и чтобы не ложиться спать вообще. Ты голосовал за то, когда ложиться спать? – спросила она, нагнувшись к Нику.

– К сожалению, он глухой, – вмешался Пожарный.

– Вы британец!

– Как и все лучшие злые гении. И если бы мой сын действительно голосовал, он, наверное, выбрал бы сначала суп, а потом уже заполнять бланки. – Харпер не сразу осознала, что он сказал «мой сын», но зато сразу почувствовала, что Джон обнял ее за талию, добавив: – И моя жена тоже.

Вивиан так и записала: муж и жена, мистер и миссис Руквуды. Харпер не возражала. Ведь в каком-то смысле Джон сказал правду. Харпер склонила голову ему на плечо, отвечая на вопросы, пока Вивиан записывала.

Вивиан хотела знать, сколько они прошли и откуда явились. Когда они заболели и где побывали со времени заражения. Она спрашивала про подробности симптомов: случаются ли у них жар, обугливание, дымление.