Вышагивая по комнате, Джейкоб добрался до книжной полки и пошел обратно. Развернувшись, он снова зацепил взглядом Харпер и только тогда заметил выражение ее лица, от которого застыл на месте.
– Эй, миладевочка, да ты в порядке? – спросил он.
Харпер уставилась на него. И что ответить? Вопрос оказался на удивление сложным, ведь сначала надо было разобраться в себе.
– Алло, Дэнни. Мне пора. Я должен посидеть минутку с Харпер. Правильно, что решил забрать детей. – Он помолчал и добавил: – Да, ладно. Я пришлю вам с Клаудией фотки, но запомни – вы их от меня не получали. Люблю вас.
Он нажал на «отбой», положил телефон и посмотрел на жену.
– Что случилось? Почему ты дома?
– За школой был человек… – сказала Харпер и тут что-то, словно клин, застряло в горле.
Джейкоб сел рядом и погладил ее по спине.
– Тише, – сказал он. – Все в порядке.
Спазм в горле прошел, голос вернулся, и Харпер смогла начать заново.
– Он шел по игровой площадке и шатался, как пьяный. Потом упал и загорелся. Вспыхнул как соломенный. На глазах у половины учеников. Игровую площадку видно почти изо всех окон. Потом весь день я успокаивала потрясенных детей.
– Что ж ты сразу не сказала. Надо было оторвать меня от телефона.
Харпер повернулась к мужу и уткнулась лицом ему в грудь; он обнял ее за плечи липкими от пота руками.
– В спортзале скопилось сорок детей, несколько учителей и директор, и некоторые плакали, некоторых трясло, а некоторых тошнило, а мне казалось, что и со мной сейчас начнется и одно, и другое, и третье.
– Но не началось.
– Нет. Я раздавала пакетики с соком. К вашим услугам самое современное лечение!
– Ты сделала что могла, – сказал он. – У тебя была толпа детей, переживших самое страшное происшествие в жизни. Ты ведь понимаешь это? Они никогда не забудут, как ты ухаживала за ними. А ты все сделала правильно, и все закончилось, и ты со мной.
Потихоньку Харпер успокоилась и затихла в его руках, вдыхая знакомый запах – сандаловый одеколон и кофе.
– Когда это случилось? – Он отстранился, пристально глядя на нее светло-карими глазами.