— Именно это они и хотят от нас услышать, — сказал Паблито и, в упор взглянув на старшего брата, смял в кулаке две фотографии. — Но ты забудь обо всем этом дерьме и помни только, кто наши настоящие враги.

— У нас больше людей, больше стволов, и крутимся мы куда шибче, — самоуверенно заявил Карлос. — Им от нас никуда не укрыться, из-под земли достанем.

Паблито взял со стола золотую зажигалку, щелкнул ею и несколько секунд смотрел на язычок пламени. Потом взял смятые фотографии, поднес их к огню и держал, пока они не вспыхнули.

— Плевать, кого там доставать, кого не доставать из-под земли, — сказал он. — Мне нужно, чтобы в землю легли эти двое.

С этими словами Паблито кинул горящие фотографии брату под ноги, спрыгнул с кровати и вышел из комнаты.

Анджело и Пуддж молча, опустив головы, шли по лесу. Яркое солнце пряталось за густыми кронами деревьев. Я брел за ними в нескольких шагах. Иду видно не было, но ее выдавал шорох листьев и громкое фырканье: она не теряла надежды застать врасплох неосторожную белку и позавтракать теплым мясом. Город мы покинули глубокой ночью. Анджело сам сидел за рулем, что последнее время он делал нечасто, Пуддж расположился на переднем сиденье рядом с ним. Я сидел сзади и держал на коленях тяжелую голову Иды. Продолжительные паузы в разговоре заполнял хрипловатый голос Бобби Джентри из восьмиканальной акустической системы автомобиля. «Я больше никогда не влюблюсь», — пела она. За окнами городской пейзаж быстро сменился малоэтажными строениями пригородов Нью-Йорка. Мы дважды останавливались, чтобы заправить автомобиль и выгулять Иду, да еще разок наскоро перекусили бисквитным рулетом с кофе. Анджело вел угольно-черный восьмицилиндровый «Кадиллак» по почти свободной двухполосной загородной дороге далеко не столь уверенно, как по узким, извилистым и забитым машинами Манхэттенским переулкам.

— Куда мы едем? — впервые поинтересовался я, когда мы достигли (как позднее оказалось) середины пути.

Пуддж обернулся ко мне, опершись могучим предплечьем о спинку сиденья, обтянутого темно-коричневой натуральной кожей.

— Поклониться нашему старому другу. Мы делаем это при каждой возможности. И решили, что сейчас самое подходящее время, чтобы взять тебя с собой.

Я кивнул и легонько почесал могучий бок спавшего рядом со мною на сиденье питбуля.

— А заодно и дать Иде как следует погулять, да? — спросил я.

— Без Иды мы даже в машину не садимся, — сказал Пуддж. — Если бы те нахалы узнали, кто в действительности управляет нашей командой, это помогло бы им сберечь много крови и патронов. Пара десятков говяжьих бифштексов, и все дело решилось бы за час.