— Не вздумай, — дохнул ему никотином на ухо чей-то голос.

Его снова взволокли на ноги и повели в дом. Открылась дверь, и его аккуратно препроводили вниз по ступеням деревянной лестницы. Ноги коснулись каменного пола. Человек какое-то время настороженно шел, пока тот же голос не велел остановиться, после чего его приткнули на колени. Слышно было, как впереди что-то не то открывается, не то отодвигается — похоже, какая-то доска. Пала с глаз повязка, кляп тоже вынули, и Хармон увидел, что находится в каком-то подвале, пустом, если не считать старого комода в углу, дверцы которого были сейчас раскрыты, демонстрируя внутри какие-то безделушки — какие именно, в сумраке не разобрать.

Впереди в полу виднелась дыра, и пахло как будто какой-то застарелой кровью и тухлятиной. Дыра была неглубокая — метра два, два с половиной, — усеянная внизу большими и мелкими каменьями, обломками шифера. Хармон сморгнул; на миг показалось, что дыра на самом деле гораздо глубже, а ее каменистое дно каким-то образом подвешено над горловиной куда более глубокого провала, если не сказать бездны. По запястьям Джоэла вкрадчиво скользнули чужие ладони, и его часы, его драгоценный во всех смыслах «патек филипп», расстался со своим хозяином.

— Вор! — каркнул Хармон так, что орел на нем, наверное, надулся от спеси. — Ворье ты, больше никто.

— Нет, — невозмутимо поправил голос. — Я коллекционер. Точнее, коллектор.

— Ладно, забирай, — сдался Джоэл. В горле у него першило от сухости, а долгое путешествие в багажнике отзывалось тошнотной слабостью и ломотой в спине. — Забирай, только отпусти. У меня и деньги есть. Могу переслать в любое место, куда захочешь. Я даже не уйду никуда, пока они не окажутся у тебя в руках. Обещаю, что еще ровно столько же ты получишь, когда я окажусь на воле. Прошу тебя, отпусти. Чего б я там тебе ни сделал, приношу свои извинения.

Над неповрежденным ухом снова зашелестел голос. Самого человека не было видно. Хармона оглушило, когда он шел к своей машине, а очнулся он уже в багажнике. Переезд, похоже, длился много часов, с одной лишь остановкой для дозаправки, да и то не на бензоколонке: не было слышно ни шума насоса, ни других машин. Должно быть, похититель держал у себя сзади в машине канистры, чтобы не рисковать заправляться в людном месте, где похищенный может привлечь к себе внимание возней или возгласом.

И вот теперь он стоял на коленях в пыльном подвале, глядя остановившимися глазами на мелкую и вместе с тем глубокую дыру, а голос у него над ухом произнес:

— Ты проклят.