— Пенни — твоя помощница, я правильно помню? — У него в голове было столько имен, столько людей, столько мест, плюс к этому хронический недосып.

— Неужели? — ответила Эвелин. — Учитывая, что она сходит по тебе с ума.

Она его дразнит? Вроде не похоже. Ему показалось, что восхищение Пенни его персоной в глазах Эвелин было ему далеко не на пользу.

— Почему я должен ее помнить? — спросил он. — Она не имеет никакого отношения к расследованию. Как женщина она мне не интересна.

Эвелин посмотрела на него — по-настоящему посмотрела на него — впервые с того момента, когда он вошел в ее кабинет.

— И кто же тогда тебе интересен?

— А кто, по-твоему? Я хочу тебя, Эвелин.

Он устал ходить вокруг да около, устал гадать, что она думает и что чувствует или как она поступит, если он признается ей в своих чувствах. Ему было страшно ее отпугнуть, но что касается его самого, уже слишком поздно притворяться, что, отвергни она его, он ничуть не обидится. Стоило ему подумать о ней, как он тотчас ощущал нечто такое, чего никогда не чувствовал раньше. И если прошлой ночью он что-то для себя узнал, так это, что было в Эвелин Тэлбот нечто такое, делало ее желанной во всех отношениях — несмотря на любые доводы, какие только могли привести они оба, что это не так.

— Даже если мы закроем глаза на разницу в возрасте… — начала она.

Он поднял руку.

— Даже не начинай эту тему. Лишь ответь мне на один вопрос: ты приедешь ко мне сегодня вечером?

Она закусила губу.

— У тебя затравленный вид, — сказал он. — И это пугает меня. Простой вопрос. Да или нет?

— Сейчас вокруг нас происходит слишком многое, Амарок. Может, нам лучше подождать, пока…

— Я не собираюсь ничего ждать! — перебил он ее. — Так да или нет?

Эвелин прикрыла ладонью рот. Амарок хмуро посмотрел на нее.

— Не можешь решить?

— Не в этом дело! — выкрикнула она. — Просто это трудно сказать.

— Потому что…