Но этим утром Дженни уткнула нос в платные объявления. Подойдя поближе, я увидел, что она старательно обводит кружком заголовок раздела: «Домашние животные. Собаки».

— Так-так, — проговорил я ласковым голосом новоиспеченного мужа. — Чем это ты тут занимаешься?

— Все из-за того цветка, — ответила она.

— Цветка? — повторил я.

— Того идиотского цветка, который мы с тобой загубили.

Мы? Я не собирался развивать эту тему: вообще-то купил цветок я, а вот загубила его Дженни. Однажды вечером я удивил ее роскошной диффенбахией с разлапистыми изумрудно-палевыми листьями.

— По какому случаю? — спросила она.

Никакого особого случая не было: просто мне захотелось еще раз показать жене и почувствовать самому, какая классная штука семейная жизнь.

Жена пришла в восторг и от моего жеста, и от цветка… и немедля принялась топить бедное растение в своей заботе. В прямом и переносном смысле. Исходя из предположения, что все живые существа нуждаются в воде, но, как видно, забыв, что воздух для них тоже не лишний, она устраивала диффенбахии ежедневный потоп.

— Смотри не утопи ее, — предупреждал я.

— Да-да, — отвечала она, опрокидывая в горшок очередные литры воды.

Диффенбахия начала хиреть и чахнуть. Чем хуже ей становилось, тем более рьяно Дженни ее поливала, пока бедняга не сгнила заживо. И вот теперь мысль моей жены каким-то таинственным образом сделала скачок от мертвого цветка в горшке к живому щенку из объявления. «Убил цветок — купи щенка!» — замечательный образчик женской логики.

Приглядевшись внимательнее к газете, лежавшей на столе, я увидел, что Дженни отметила тремя жирными красными звездочками одно объявление. Оно гласило: «Щенки лабрадора, палевые. Чистая линия Американского клуба собаководства. Можно увидеть родителей».

— Подожди-подожди, — сказал я. — Объясни, пожалуйста, еще раз, зачем тебе щенок и при чем тут диффенбахия?

— Понимаешь, — жалобно ответила она, — я так старалась, а что из этого вышло! Даже какой-то дурацкий комнатный цветок у меня не выжил! — И, глубоко вздохнув, перешла к главному: — Если у меня даже цветок не выжил, как же я смогу вырастить малыша?

«Детский вопрос», как мы это называли, занимал в жизни Дженни важное место, и день ото дня все большее. Мы познакомились через несколько месяцев после окончания колледжа в маленькой газетке в Западном Мичигане: в то время мы совсем не чувствовали себя взрослыми. Для обоих это была первая серьезная работа. Мы вели себя словно дети, вырвавшиеся из-под родительской опеки: питались исключительно пиццей, поглощали огромное количество пива и совершенно не думали о том, что молодость, свобода и возможность беспрепятственно есть пиццу и пить пиво когда-нибудь закончатся.