Теодора приезжала сюда не впервые. Но каждый раз убеждалась: деревенский дом необитаем. То ли единственной его жительницей была та, которую Боккум закопала у себя в саду, то ли даже покойница давно уже не жила здесь. Соседние дома тоже стояли с черными окнами.

Наконец писательница решилась: она выбралась из салона своей «Ауди», неслышно прикрыла дверцу, включила сигнализацию и пошла вверх по проселку. Вот и калитка… Навесной замок, продетый в петлю, оказался открыт. Теодора просто сняла его и, чувствуя, как по спине бегут мурашки, прошла на участок.

Дверь, к которой вела заросшая дорожка, была заперта. Писательница вынула из сумочки ключ и вставила его в замок. Повернула. Дверь отворилась… Захлопнув ее, оказалась в темноте.

В избушке отчетливо пахло женскими духами. Возможно, та, которая ими пользовалась, была здесь недавно. Или, что не менее вероятно, запах сохранился с прежних времен. Если девушка, убитая в доме Боккум, была единственной, кто открывал окна в этом жилище, – с того дня, когда она ушла отсюда в последний раз, дом ни разу не проветривался.

В сумке у писательницы был припасен маленький фонарик. Теперь она включила его. Обстановка внутри домишки – убогая. Допотопная мебель, самодельные, сколоченные из грубо обструганных досок табуретки, обитые сверху клеенкой. Но везде чувствовалась женская рука… Теперь Боккум была уверена: Вика жила здесь. Одна.

Боккум подошла к стоявшему у стены старенькому холодильнику. Заглянула в него – коробка, в которой еще осталось несколько на вид вполне аппетитных пирожных, упаковка йогуртов, сок, пакет с булочками для завтрака… Теодора расслышала шаги слишком поздно…

Когда она отвернулась от холодильника, человек уже был в комнате.

373

373

– Знали бы все, где живет дочь Президента… – проговорил Тавурин, щелкнув выключателем. Комнату залил тусклый свет от висевшей под потолком слабенькой лампочки, закрытой к тому же пыльным абажуром из желтой пластмассы.

Восходящая звезда модельного бизнеса! Теодора давно мечтала, но до сих пор не могла с ним познакомиться, – был в точности, как на страницах глянцевых журналов.

Если бы не шок, который Боккум испытала, неожиданно увидев его перед собой, она бы обязательно совершила какую-нибудь ошибку: кинулась бы из избушки прочь, пролепетала что-нибудь идиотское, вроде «случайно здесь оказалась»… Но она молчала, не в силах от удивления раскрыть рта.

– Что, опять перебои с электричеством?.. Пригодился мой фонарик?.. Что-то ты не рада… – обиженно проговорил Тавурин и, пройдя мимо Теодоры, по-хозяйски распахнул убогую дверь, за которой оказалась маленькая комнатка. Во всю ее ширину, оставляя до стен не больше полуметра свободного пространства, стояла роскошная кровать, созданная вручную итальянской фирмой.