– У меня тогда было одно чувство. – Стрид постучал пальцами по передним зубам. – Вот здесь. Два выбитых зуба.

– Я понимаю, что это было больно. Но сейчас мы говорим о вашем брате. И о Сведберге. Брат никогда до этого о нем не говорил?

– Никогда. Я бы запомнил.

– Ваш брат преступал закон?

– Наверняка. Хотя никогда не попадался. Только за пьянство.

Похоже, Стрид говорит правду. Он и в самом деле не знает, что могло связывать Сведберга с его братом. Если их что-то вообще связывало. Это бессмысленно, решил он. Все равно что биться о стенку лбом. Надо искать другой путь.

Он решил закончить бесполезный разговор. Лучше немедленно поговорить с Рут Лундин.

– Вы думаете, вдова сейчас дома?

– А где ей еще быть? Не могу, правда, гарантировать, что она трезва.

Валландер встал – хотелось как можно скорее уйти из этой душной и неряшливой квартиры.

– Значит, я был прав, – сказал Стрид, провожая его к двери.

– В чем?

– Что Сведберг был идиотом. Другого объяснения его поведению нет и быть не может.

Валландер резко повернулся и указательным пальцем чуть не ткнул Стрида в грудь.

– Сведберга убили, – сказал он. – Из дробовика. С близкого расстояния выстрелили прямо в лицо. Сведберг был замечательным полицейским. Он день и ночь работал, чтобы такие, как вы, жили спокойно. Не знаю, что произошло одиннадцать лет назад, но твердо знаю две вещи: он был хорошим полицейским, и он был моим другом.

Стрид промолчал. Валландер вышел, хлопнув дверью так, что затряслись стены.

Выйдя на улицу, он глубоко вдохнул свежий утренний воздух. Было уже четверть девятого. Он дозвонился до Ханссона и сказал, что будет на месте самое позднее в половине одиннадцатого. Потом отправился на Мальмёвеген, где обреталась Рут Лундин. После квартирки Стрида Валландер не без оторопи думал: что-то его еще ждет в гостях у этой дамы.

Но оказался приятно удивлен – ему открыла бледная, абсолютно трезвая женщина. Квартира тщательно прибрана, окна открыты. Рут Лундин была маленькая и худая как щепка. Когда она улыбалась, было заметно, что ей давно пора сходить к зубному врачу. Валландер попытался представить самочувствие матери, когда дочь сидит в тюрьме, и не смог. Но догадывался, что ей нелегко.

Она провела его в кухню и усадила за стол, предложив кофе. Он решил сразу взять быка за рога. Что она помнит о событиях одиннадцатилетней давности? Что сказал ее муж после всего этого? Слышала ли она когда-нибудь о полицейском по имени Сведберг?

– Вы имеете в виду того, которого убили?