– А родственники? – спросила Лиза. – Как сообщить родственникам, которые два часа назад были в церкви? Как им сообщить, что их детей уже нет в живых?

– Не знаю! – почти крикнул Валландер. – Я ничего не знаю! Не знаю даже, была ли семья у этого фотографа.

– Они венчались, по-видимому, где-то неподалеку?

– В Чёпингебру. – Он посмотрел на часы. – Сейчас начнется свадебный ужин.

Она посмотрела на него внимательно. Он знал, что она сейчас скажет.

– Предлагаю вот что: Мартинссон займется родственниками фотографа, а мы с тобой поедем в Чёпингебру.

Турнберг разговаривал с кем-то по мобильному телефону. Интересно с кем, мелькнула у Валландера мысль. Он собрал группу, назначив ответственным Ханссона – до своего возвращения.

– Отвечайте на все вопросы Турнберга, – сказал он. – Но если он попытается руководить или вмешиваться в вашу работу, тут же звоните мне.

– А с чего бы прокурору вмешиваться в работу следствия на месте преступления?

Вопрос Ханссона был совершенно разумным, но Валландер на него не ответил. Вместо этого он взял Анн-Бритт под руку и отвел в сторону.

– Не знаю, сколько времени меня не будет, – сказал он ей. – Но, когда я вернусь, хочу услышать все твои соображения. Как нам дальше двигаться? В обход всех правил? Мы всегда так и делаем, ни одно следствие не похоже на другое. Что меняют в нашей логике эти новые убийства? Что-то стало яснее? Есть ли какая-то версия, более веская, чем другие?

– Не уверена, что справлюсь, – сказала она. – Это твоя работа.

– Нет, не моя. Наша. А я сейчас еду сообщать родственникам молодоженов, которые сказали друг другу «да» два часа назад, поэтому ни о чем другом не могу думать. Поэтому тебе придется размышлять за меня.

– Я же сказала – не уверена, что справлюсь.

– Постарайся.

Он пошел к машине, где его уже ждала Лиза.

Они ехали в молчании. Валландер смотрел в окно. На горизонте собиралась гроза. Наверняка накроет Сконе еще засветло.

Дождь начался в девять часов – вечером той злосчастной субботы семнадцатого августа. Валландер уже вернулся на берег, с трудом приходя в себя после разговора с родными убитых. Это было хуже, чем он мог себе представить. Он заставил себя произнести необходимые слова, как и всегда. Может быть, каждому полицейскому суждено определенное число раз приносить известие о смерти. В таком случае я свою норму давно выполнил, подумал он.

Он словно участвовал в каком-то мрачном, почти нереальном спектакле. Трио аккордеонистов, пансионат, гирлянды на потолке, вкусные запахи из кухни. Гости, ожидающие героев дня. И в этот момент подъезжает полицейская машина…