– У меня лично сомнений нет, – сказал Валландер, прерывая наступившую тягостную тишину. – Это он. Это тот, кого мы ищем. Иначе невозможно объяснить, почему он сбежал.

– А ты не подумал, что он мог возвращаться тем же паромом, что и ты? – спросил Ханссон.

– Подумал. Только, к сожалению, поздно.

Они будут совершенно правы, если начнут меня упрекать, подумал он. И за это, и за многое другое. Ведь у меня мелькнула мысль о парике еще тогда, когда я в первый раз увидел ее фото. Если бы я еще догадался, что это переодетый мужчина, все было бы по-другому. Мы искали Луизу, а она оказалась мужчиной. Знай я это, бросил бы на ее поиски все силы. Но я это прозевал. Я не поверил сам себе, не поверил в то, о чем подумал в самом начале.

Валландер сделал паузу и налил себе стакан минеральной воды.

– Я получил письмо от Матса Экхольма, – сказал он. – Помните, психолог, он составлял психологический портрет мальчика, скальпировавшего свои жертвы. В этом случае мы к нему не обращались, но он все равно решил помочь. Он подчеркивает, что риск новых убийств очень велик. Значит, мы должны исходить из того, что это может произойти в любой момент. Мы просто не имеем права терять время.

– А в следствии нигде не проходит человек в парике? – спросил один из полицейских из Мальмё.

– Не могу сейчас ответить на этот вопрос. Зато могу сказать, что он очень важен. Мы должны переворошить весь материал с самого начала. Может быть, где-то найдутся его следы.

– Насчет фотографии, – сказал Мартинссон. – Мы можем с помощью компьютера убрать парик и начать превращать Луизу в мужчину. Пробовать разные варианты.

– Это еще важнее, – сказал Валландер. – Займемся этим сразу, как только выйдем отсюда. Парик и умелый грим меняют лицо очень сильно. Но не до полной неузнаваемости.

Валландер почувствовал, что группу охватил азарт, желание немедленно начать работать. Причин затягивать оперативку у него не было. Лиза Хольгерссон, заметив, что он собирается закрыть совещание, подняла руку.

– Я хочу напомнить о том, что вы и сами прекрасно знаете. Похороны Сведберга завтра в два часа. А помянем его – с учетом всего происходящего – не завтра, а позже.

Никто не возразил. Все уже были как на иголках.

Валландер пошел в кабинет за курткой. Он собирался срочно проверить одну версию, которая, впрочем, могла оказаться совершеннейшей чушью. Это займет не больше часа. Хорошо, будем считать, что этот час у меня есть, подумал он.

Он уже собирался уйти, как на пороге появился Турнберг.

– Сможем обработать фотографию? – спросил он. – Это требует специальных знаний и владения программой.