Анника ошарашенно заморгала:

– Критической массы?

Продюсерша улыбнулась, стараясь при этом не выронить торчавшую между губами сигарету.

– Добивается общественного признания, – пояснила она, – становится узнаваемым, внезапно просыпается знаменитым. Сколько угодно примеров ты найдешь в сфере популярной музыки, когда никому не известная группа годами пашет не покладая рук и внезапно добивается успеха, а потом ее вокалист превращается в звезду. В этом случае группы довольно часто распадаются, и причина в механизмах популярности.

Анника улыбнулась в ответ:

– Чем известнее человек, чем могущественнее, тем больше у него пространства.

Карин кивнула:

– Неравномерное распределение.

– Себастьян Фоллин представлял каких-то других артистов?

Продюсерша сделала глубокую затяжку, ждала молча, пока никотин впитается в легкие.

– Нет, – ответила она поверх облака выдыхаемого дыма. – Сначала он делал вид, что они у него есть, но достаточно быстро все поняли, как обстоят дела. Как бы мне поточнее выразиться? Он не имел ни малейшего желания расти, развивать свою фирму дальше, хотел только блистать.

Анника слегка покраснела и сменила тему.

– А что произошло в последний вечер? – поинтересовалась она. – Почему он так разбушевался в Конюшне?

Карин Беллхорн загасила сигарету и поднялась:

– Что тебе известно об этом?

Анника колебалась секунду.

– Я видела хаос, который царил там, – сказала она. – Это все из-за Мишель и Джона Эссекса?

Ее собеседница тяжело задышала, резко побледнела и оперлась о стену рукой.

– Что? – спросила она. – Что?

Анника сделала шаг вперед, испуганная реакцией немолодой женщины.