– Я не могу давать такую информацию, – отрезала ее собеседница.

– Я знаю, – сказала Анника. – И не прошу тебя этого делать. Я собираюсь все тебе сама рассказать, чтобы ты просто проверила сама, если захочешь.

В трубке воцарилась тишина. Поезд метро с грохотом подкатил к перрону где-то справа от нее, бетон завибрировал.

– О чем идет речь?

– Об одной инсайдерской сделке, но она не имеет отношения ни к членам вашего правления, ни к вашему руководству.

– Когда он была проведена? – спросила женщина.

– Перед обнародованием катастрофического полугодового отчета в прошлом году…

– Имевшим место 20 июля, я знаю. Кто?

Анника неслышно перевела дух, автобус, державший курс на Тюресе, с ревом проехал над ней.

– Человек по фамилии Торстенссон, – сказала она, склонившись над телефоном. – Довольно большая сделка, 9200 акций.

– Подожди немного.

Анника посмотрела вверх вдоль лестницы, на граффити и силовые кабели, свисавшие со стальных конструкций, напоминающих монстров из кошмарного видео «Пинк Флойд». Ветер выдувал мелодии через отверстия в металле, заставлял провода петь. Она слушала, задержала дыхание.

– 9200 акций, – сказала женщина, – у меня есть такая сделка.

Анника зажмурилась, почувствовала, как у нее резко подскочил пульс.

– В какой день?

– 24 июля.

Она так крепко сжала зубы, что те скрипнули.

– О’кей, – сказала она. – Огромное тебе спасибо.

– Ты же никому не скажешь?

– О том, что это ты рассказала? Никогда в жизни.